Кейс: как «пилят» активы ликвидируемых банков с ведома НБУ и ФГВФЛ

Разрекламированный лично главой НБУ Валерией Гонтаревой аукцион на государственной электронной площадке СЕТАМ (Минюст) – оказался «классической» схемой с элементами сговора между участниками. И оголил болевую точку регулятора: безответственность Нацбанка за умышленное невыполнение своих обязанностей.

Hubs публикует любопытный кейс попытки продажи имущества на СЕТАМ по стоковым ценам. Любопытный потому, что показывает классические непрозрачные схемы монополизированной продажи арестованного имущества (подконтрольно Минюсту). А также – отсутствие государственной политики в сфере торговли активами банков-банкротов (подконтрольно НБУ и ФГВФЛ). Имущество Рокитнянского сахзавода, который должен по банковским кредитам около 90 млн грн., может быть продано за 10 млн грн.

В центре внимания

Относительно недавно, 24 июня 2016 г., Нацбанк, Фонд гарантирования вкладов (ФГВФЛ), Минэкономразвития и общественная организация Transparency International подписали меморандум. Согласно декларации о намерениях продажи активов неплатежеспособных банков должны осуществляться на принципах электронной системы государственных закупок ProZorro. Подписали документ в стенах Нацбанка.

На состоявшейся тогда же пресс-конференции глава НБУ Валерия Гонтарева в который раз выразила недовольство существующей ситуацией с продажами активов банков-банкротов. И напомнила о решении Нацбанка передать все залоговые активы (которые ликвидируемые банки в своем время передали НБУ как залоги по рефинансированию) на продажу на одну площадку – государственную.

«Национальный банк недоволен существованием 30 или 20 бирж (согласно данным ФГВФЛ – их 32 – Ред.), поэтому НБУ, как вы знаете, решил продавать свои залоговые активы на СЕТАМе», – заявила Валерия Гонтарева. А причем тут ProZorro к архаичному СЕТАМ, раз уж подписан меморандум? Правильно — ни причем. Якобы, по ее словам, СЕТАМ – это временное решение (монополизация?) до перехода на принципы торговли, внедренные в рамках проекта ProZorro. Гонтарева признала, что «СЕТАМ не панацея», но тут же призвала всех журналистов обратить внимание на торги, которые в те минуты проходили на госплощадке.

«Я хочу вам сказать сегодня, что только все дьяволы исчезают при свете. Поэтому, например сегодня, я хочу, чтобы все из вас пошли на СЕТАМ и посмотрели на продажу Рокитнянского сахарного завода. Чем больше вы будете смотреть, тем более высокую цену на сегодня НБУ получит», – заявила глава НБУ.

Что рекламировала Гонтарева?

Следуя совету Валерии Гонтаревой мы и «пошли на СЕТАМ». Напомним, что ГП «СЕТАМ» курируется Минюстом, является площадкой монополистом по продаже арестованного имущества, а также аккредитована в ФГВФЛ для продажи активов банков-банкротов.

Но найти заявленные главой НБУ торги оказалось непросто. Только после жонглирования поисковыми запросами с подключением международных поисковых систем удалось выйти на след нужных торгов. На аукцион по продаже АРЕСТОВАННОГО имущества был выставлен не завод, и даже не целостный имущественный комплекс. Под лотом №149853 продавался: комплекс нежилых зданий, общей площадью 30932 кв.м., расположенный по адресу Киевская область, Рокитнянский район, пгт. Рокитное, ул. Энтузиастов, 6. Адрес совпал с адресом Рокитнянского сахарного завода.

Торги по объекту начались в 9-00 утра 23 июня (за сутки до пресс-конференции Гонтаревой) со стартовой цены 4,052 млн грн. В аукционе пожелали принять участие 15 участников, но девятерых из них не допустили к торгам, а свои ценовые предложения делали только трое: под номерами 3, 13, 15.При этом участник №3 – сделал всего одну ставку: 4,1 млн грн. Двое других повышали цену. Победил участник под №13, предложивший 26,946 млн грн. (23 июня в 22 час. 35 мин.) На первый взгляд – прекрасные торги. Не каждый день цена лота взлетает больше чем в шесть раз – с 4,05 млн грн. до 26,9 млн грн.

Но, во-первых, как уже говорилось, комплекс нежилых помещений Рокитнянского сахзавода продавался в процедурах, которые неподконтрольны НБУ. Постановление об аресте имущества завода вынесено отделом принудительного исполнения решений Государственной исполнительной службы министерства юстиции от 4 марта 2016 г. И продавалось оно именно как арестованное – не путать с продажей активов ликвидируемых банков.

Во-вторых, во время торгов один из участников сделал так называемую «Особую ставку». Произошло это за 17 мин. до закрытия торгов по лоту – 25 июня в 21 час. 43 мин. «Особая ставка» – это специальный инструмент, существующий только на площадке ГП «СЕТАМ» на торгах арестованным имуществом. Его суть в том, что каждый участник, допущенный к торгам, имеет право сделать максимальное ценовое предложение любого размера. Это ценовое предложение не может быть ниже предыдущих ставок этого участника, а также не может быть эквивалентным ставкам других участников. Руководители СЕТАМ неоднократно заявляли, что «Особая ставка» – существует ради комфорта участников торгов. Например, вы хотите купить завод, но ограничены в деньгах: вот вы и делаете свое максимальное ценовое предложение, и больше не принимаете участия в торгах. Если ваше предложение окажется наибольшим – вы победили.

Однако у «Особой ставки» есть другая сторона – этот инструмент любят применять участники, находящиеся в сговоре друг с другом и с государственным исполнителем, формирующим начальную цену лота. При наличии такого сговора «Особая ставка» – золотой ключик, открывающий двери к приобретению дорогостоящего имущества по цене, значительно ниже рыночной.

Работает этот «ключик» следующим образом: на торги для видимости реального аукциона, регистрируются «подсадные» покупатели. Минимум двое. Они разгоняют цену до высокого уровня. А за определенное время до окончания торгов реальный покупатель делает «Особую ставку». Она обычно незначительно выше последней ставки покупателя, который пришел на торги не в рамках сговора («чужак»). А если «чужаков» на торгах нет, то особая ставка делается символически выше стартовой цены. Когда торги заканчиваются, то «подсадные» участники отказываются оплачивать покупку. Право купить лот переходит к тому, кто сделал «Особую ставку».

Детально преступную сущность этого инструмента журналистам неоднократно раскрывал один из соавторов системы «СЕТАМ» Сергей Ключка. Здесь следует еще добавить, что информация о победителях и участниках в системе торгов арестованным имуществом СЕТАМ Минюста общественности не раскрывается.

Есть основания полагать, что «Особая ставка» во всей своей красе проявилась и в данном аукционе по продаже недвижимого имущества Рокитнянского сахарного завода. Как указано выше, участник №3 сделал «Особую ставку» в 4 млн 100 тыс. грн. в 21 час. 43 мин 25 июня (торги закрылись в 22 час. 00 мин.), когда все другие участники уже сделали свои ставки, и было понятно, что на аукционе побеждает участник №13 с его ставкой в 26,9 млн грн.

Что могло заставить участника №3 сделать заведомо проигрышную «Особую ставку» в то время, когда двое других участников вшестеро перебили его 4,1 млн. грн.? Ответы на все эти вопросы нашлись позже, причем преимущественно в открытых источниках.

Следы ведут в НБУ

«Эта продажа идет от исполнительной службы на СЕТАМ и, к сожалению, оценка исполнительной службой, первая оценка была в разы ниже, чем оценка НБУ. К сожалению, мы не можем влиять на исполнительную службу», – так Валерия Гонтарева завершила на пресс-конференции свой пассаж, посвященный продаже Рокитнянского сахзавода. Не сообщив никаких более подробностей, глава НБУ все же задала нам направление для поиска ответа на вопрос: зачем Гонтаревой заботиться судьбой завода, который продается как арестованный, и почему НБУ претендует на деньги, вырученные от его продажи.

Информацию о заводе мы отыскали в базе данных НБУ, размещенной на официальном сайт и доступной для свободного скачивания по ссылке.

Оказалось, что комплекс нежилых помещений находится в залоге по кредитному договору 26219-20/10-1, заключенному банком «Киевская Русь» еще в 2010 г. Сумма задолженности завода по кредиту – 53,4 млн грн. Кредит не обслуживается более года – 395 дней. Права требования по кредиту были переданы «Киевской Русью» в НБУ как залог под рефинансирование. Поэтому информация про Рокитнянский сахарный завод и попала в базу данных НБУ.

Но это не единственное упоминание Рокитнянского завода в базе НБУ. По другому кредитному договору, 26353-20/10-1, также с банком «Киевская Русь», в залоге значится движимое имущество Рокитнянского завода, а именно – оборудование. Сумма непогашенной задолженности – 36,4 млн грн. Срок невыполнения обязательств по возврату кредита – меньше чем по обеспеченному недвижимостью: всего 287 дней.

Следует добавить, что осенью 2015 г. на территории сахзавода был открыт биогазовый завод мощностью 2,25 МВт. Для реализации строительства первой очереди комплекса по производству электроэнергии с биогаза были привлечены средства Европейского банка реконструкции и развития (ЕБРР). Общая сумма инвестиций в строительство составила 280 млн. грн. ПАО «Рокитнянский сахарный завод» входит в группу компаний «Сельхозпродукт».

Прятки на СЕТАМ

Но! Вернемся к поиску аукциона по продаже Рокитнянского сахарного завода на СЕТАМ. Первый длительный поиск в системе СЕТАМ по слову «Рокитне» выдал интересующие нас торги (лот по продаже нежилых помещений). Но никаких других торгов, связанных с Рокитнянским сахарным заводом, в результатах поиска не было.

Догадываясь, что залоговое движимое и недвижимое имущество Рокитнянского сахарного завода на самом деле составляет единый производственный комплекс, решаем углубить поиски. Ведь продавать недвижимость и оборудование есть смысл только вместе: кому нужны стены сахарного завода без права собственности на оборудование, и наоборот?

Просим помощи у Google. Ищем «сетам рокитне рухоме». Подходящих результатов нет. Изменяем «сетам» на «setam», – и о чудо! – находим ссылку на аукцион по лоту №149877, который до этого не показывала поисковая система госпредприятия.

Гляжу в тебя, как в зеркало…

Торги по лоту №149877 (продажа оборудования Рокитнянского сахарного завода) – практически зеркальное отображение торгов по лоту №149853 (помещения Рокитнянского сахарного завода), описанных выше.

Имущество продавалось как арестованное 23-25 июня. Участников 13, из них только шестеро было допущено к торгам. И только трое делали ставки. Из них двое взвинтили цену со стартовой 5,936 млн грн. до 29,916 млн грн. (победную ставку сделал участник №13). Участник №1 сделал всего одну ставку – «Особую ставку» в 21 час. 45 мин. 25 июня. За 15 мин. до закрытия торгов. Таким образом, между использованием «Особой ставки» в торгах недвижимостью и в торгах оборудованием – 2 минуты. См. ниже «Параметры торгов арестованным имуществом Рокитнянского сахарного завода на торговой площадке СЕТАМ».

В таком совпадении – без учета контекста – нет ничего предосудительного. Даже если один и тот же человек принимает участие в разных торгах – имеет право.

Кстати, по обеим лотам была создана видимость высокой конкуренции на торгах. Те участники, которые не сделали ни одной ставки, регистрировались на оба аукциона практически в одно и то же время.

Жадность побеждает страх

Но наиболее судьбоносные совпадения этих двух аукционов произошли в первый рабочий день следующей недели после окончания торгов. 29 июня 2016 г. победители в обеих аукционах отказались оплачивать покупки. В тот же день оплачивать покупки отказались «вторые номера» – участники, чьи ставки были следующие после победных. Автоматически право приобрести недвижимость и оборудование Рокитнянского сахарного завода перешло участникам, поставившим «Особые ставки».

Победителем в аукционе по продаже недвижимости стал участник под №3. Он получил право приобрести комплекс нежилой недвижимости сахарного завода за 4,1 млн грн. Это на 47,9 тыс. грн. (или на 1,18%) больше стартовой цены, и составляет менее 7,7% от суммы, которое ОАО «Рокитнянский сахарный завод» должно банку «Киевская русь» (читай – ФГВФЛ и НБУ).

Победителем в аукционе по продаже движимого имущества, оборудования завода стал участник под №1. Его «Особая ставка» оказалась выше стартовой цены аж на 0,9%. И он получил право приобрести все оборудование завода за 16,4% от суммы задолженности предприятия перед банком, которая была обеспечена этим оборудованием.

Как уже говорилось, СЕТАМ не раскрывает идентифицирующей информации об участниках таких аукционов. Но количество совпадений, произошедших в разрекламированном Валерией Гонтаревой аукционе, слишком велико, чтобы допустить возможность, что это были разные группы лиц.

Страх побеждает жадность

Но победители рано радовались легкой добыче. Через два дня после оглашения победителей – в пятницу, 1 июля – статус проведенных торгов изменился. Они оказались… прекращенными.Получить внятное объяснение на горячей линии ГП «СЕТАМ» не удалось. Оператор только констатировала изложенное на страничке лота: торги прекращены на основании постановления о возвращении исполнительного документа взыскателю отдела принудительного исполнения решений департамента государственной исполнительной службы Министерства юстиции Украины от 29.06.2016 г. ОП №50367376. А также на основании постановления о возвращении исполнительного документа взыскателю отдела принудительного исполнения решений департамента государственной исполнительной службы Министерства юстиции Украины от 29.06.2016 ОП № 50367302. Одна и та же аргументация по прекращению двух аукционов.

Что произошло, удалось понять от личных источников в Государственной исполнительной службе и в НБУ. Оказалось, что стремление к наживе организаторов и участников сговора с целью по дешевке продать сахарный завод как коса на камень нашло на вполне понятный страх других фигурантов распродажи.

Прежде всего мы выяснили, что инициатива арестовать и выставить завод на продажу частями – исходила от… банка «Киевская Русь», находящегося под управлением ФГВФЛ и фактически возглавляемого ликвидатором, неким г-ном Волковым. То есть, без разрешения НБУ продавать завод по заведомо невыгодной схеме через арестованное имущество никто бы не стал.

И сложно представить, чтобы об этом не знала Валерия Гонтарева, которая поспешила возвести распродажу Рокитнянского сахарного завода в категорию образцово-показательных. Или не знал глава Фонда Константин Ворушилин, который, сидя на пресс-конференции по правую руку от главы НБУ, спокойно слушал выступление коллеги и не дополнил его фактами, важными для понимания происходящего.

Также оказалось, что призыв Гонтаревой к журналистам «пойти на СЕТАМ» – мог быть вынужденной мерой. Наши источники в НБУ рассказали, что в преддверии подписания меморандума о ProZorro в Нацбанк приезжала съемочная группа одного из общенациональных телеканалов. Главным вопросом, интересовавшим наших коллег, был именно вопрос продажи Рокитнянского завода через описанные выше торги арестованным имуществом – в обход процедур ФГВФЛ.

Якобы именно предвосхищая интерес этого телеканала, и как следствие – других СМИ к теме, в НБУ и приняли решение, что Валерия Гонтарева пойдет на опережение и сама заявит про торги на СЕТАМ, а заодно и переложит ответственность за низкую цену реализации на Государственную исполнительную службу (ГИС) Минюста.

В то же время, как заявили нам источники в ГИС, инициатива отменить торги исходила именно от ближайшего окружения главы НБУ. И связано это было как раз с превентивным интересом журналистов к кредитной истории Рокитнянского сахзавода.

Без НБУ не обошлось

На первый взгляд, описанные аукционы по продаже недвижимости и оборудования Рокитнянского сахарного завода – неудобная тема только для ГП «СЕТАМ» и всех его лоббистов, начиная от министра юстиции Павла Петренко и заканчивая главой НБУ Валерией Гонтаревой. Так как этот пример – пожалуй, наиболее полноценная иллюстрация несовершенства механизма «особой ставки» (которая является краеугольным камнем в пиар и бизнес-стратегии СЕТАМ).

Но при более детальном рассмотрении история с распродажей сахарного комбината оголила одну из самых болевых точек НБУ. А именно – ответственность должностных лиц Нацбанка за неэффективные решения в вопросах организации продажи активов банков-банкротов.

Hubs уже писал, что активы банков-банкротов, которые ранее были переданы в залог НБУ под рефинансирование – не могут быть проданы без согласования с Нацбанком. Цена вопроса огромна: размер таких активов оценивается в 200-250 млрд грн. Согласованию подлежит все: какая торговая площадка будет продавать актив, какую информацию про актив и в каком виде стоит обнародовать, какой будет стартовая цена, условия торгов и пр.

Причем мы обращали внимание читателей, что именно от скорости принятия решений НБУ о согласовании условий реализации залоговых активов, а также от конкуренции между организаторами торгов зависит реальная сумма, которую можно выручить от продажи.

Чтобы понять, как события вокруг продажи Рокитнянского сахзавода связаны с ответственностью НБУ, вспомним ключевые для этой истории даты, которые удалось установить по информации из открытых источников:

— в 2010 г. ПАО «Рокитнянский сахарный завод» (РСЗ) берет два кредита в банке «Киевская Русь». В залог вносит помещения завода и оборудование. Кредит исправно обслуживается до конца 2014 г. – начала 2015 г. (по кредиту с недвижимостью в залоге – просрочка 395 дней, по кредиту с оборудованием – 287 дней). Сумму, на которую ПАО «РСЗ» получил кредиты, установить не удалось, но мы знаем, что по состоянию июнь, завод должен «Киевской Руси» 53,4 млн грн по кредиту, обеспеченному недвижимостью, и 36,4 млн грн по кредиту, обеспеченному оборудованием.

— в период с 2010 г. – по март 2015 г., «Киевская Русь» получает рефинансирование от НБУ под залог прав требования по кредитам, выданным ПАО «РСЗ». Сумму мы не выясняли, но в данном случае она второстепенна. Напомним лишь – в начале июня СМИ сообщили о том, что Национальное антикоррупционное бюро ведет досудебное расследование по подозрению в сговоре НБУ и ряда банков при выделении рефинансирования. Среди этих банков – «Киевская Русь».

— 19 марта 2015 г. «Киевская Русь» признается неплатежеспособным банком, и 17 июля 2015 г. Нацбанк по рекомендации Фонда гарантирования принимает решение об отзыве банковской лицензии и ликвидации банка.

— 4 марта 2016 г. на движимое и недвижимое имущество ПАО «РСЗ» накладывается арест (по данным наших источников, по инициативе представителей банка «Киевская Русь» – ликвидаторов от ФГВФЛ). Позже, а именно 14 апреля и 4 июня 2016 г., арест еще дважды накладывается на оборудование.

— Принимается решение о взыскании средств путем продажи арестованного имущества. 24 мая 2016 г. на сайте ГП «СЕТАМ» появляются объявления о продаже отдельно помещений и отдельно оборудования ПАО «РСЗ».

— 25 июня 2016 г. – завершаются аукционы по продаже помещений и оборудования ПАО «РСЗ». 29 июня победителями становятся участники торгов, предложившие за лоты практически стартовую цену, которая не превышает 8% и 17% суммы долга завода перед банком. Причем по 10% от суммы ожидаемой покупки по каждому лоту планирует получить государственная исполнительная служба в качестве исполнительного сбора. Что еще больнее бьет по интересам ФГВФЛ, который управляет «Киевской Русью», и по НБУ, которому «Киевская Русь» должна.

Внимание, мы вплотную приблизились к больному месту НБУ!

Говоря, что ГИС оценила активы ПАО «РСЗ» дешевле, чем НБУ, Валерия Гонтарева признала тот факт, что НБУ также провел оценку этих активов. Это также может означать, что ФГВФЛ поднимал перед НБУ вопрос о необходимости продажи прав требований по кредиту «Киевской Руси» сахзаводу.

Но что-то или кто-то мешал Нацбанку согласовать с ФГВФЛ и выставить на продажу эти кредиты с июля 2015 г. по март 2016 г. по процедуре торгов активами банков-банкротов.

А ведь если бы это было сделано, ФГВФЛ реализовал бы права требования, обеспеченные недвижимостью и оборудованием в соответствии со своими процедурами, а не по правилам продажи арестованного имущества. Вполне вероятно, что кредиты продавались бы консолидировано, одним лотом. И уже наверняка можно утверждать, что права требования не достались бы участнику аукциона, который предложил не высшую цену, а «особую ставку». Хотя бы потому, что в процедурах ФГВФЛ «особой ставки» просто не существует (в отличие от торговли арестованным имуществом).

Добавим, что зачастую схемы с продажей таких активов по низкой цене используются в пользу самого дебитора – через аффилированных лиц актив возвращается реальному собственнику, взявшему большой кредит под залог имущества. Обязательства юрлица по кредиту, на балансе которого находится имущество, считаются закрытыми. Поэтому «держателям» схем от государства не выгодно раскрывать информацию об участниках торгов (что на СЕТАМ, что по процедурам Фонда). В отличие, кстати, от гостендеров, где данные о победителях (поставщиках продукции государству) публикуются в открытом доступе.

Потерять все

Пока в НБУ перекладывают на ГИС ответственность за недополученные деньги и периодически публично выясняют отношения с ФГВФЛ – кто, кому, что и почем не согласовал, описанную историю с продажей активов «Киевской Руси» может ожидать драматический финал.

Во-первых, участники торгов, воспользовавшиеся «особыми ставками», вместе с протоколами про свою победу в аукционах получили на руки и основания, чтобы обжаловать решение ГИС о прекращении торгов. Каким будет решение судов – снова будет решать баланс страха и жадности всех причастных лиц.

Во-вторых, из-за медлительности (умышленной или по незнанию?) конкретных должностных лиц НБУ может вообще ничего не получить – ни от продажи прав требований по данным кредитам, ни от продажи заводского имущества. По нашей информации, ПАО «РСЗ» на днях обратилось в Хозяйственный суд Киевской области с требованием признать его банкротом. Когда это произойдет, на отчуждение любого имущества и удовлетворение всех требований кредиторов будет наложен мораторий. Рассмотрение дела может занять годы, и что получит НБУ, кроме счетов на оплату услуг юристов, остается догадываться.

Автор: Николай Лучинин