Энергетикой управляют вручную, игнорируя возможность кардинального решения проблем с торговлей углем
Дефицит угля-антрацита на складах украинских ТЭС к началу отопительного сезона, в лучшем случае, составит 400 тыс. т. В реальности — для прохождения зимы отечественной тепловой электрогенерации пока не хватает 2 млн т угля
Сегодня уже вполне уверенно можно сказать, что правительство и, в частности, Минэнергоугля и НКРЭКУ, с треском провалили подготовку к осенне-зимнему сезону 2016/2017 гг. Ведь согласно распоряжению КМУ №566 от 27.07.16 г., к 1 ноября этого года на складах украинских тепловых электростанций должно быть накоплено 2,8 млн т угля: 1,4 млн т антрацита и 1,4 млн т угля газовой группы (ответственные — Минэнергоугля и НКРЭКУ).
Вместе с тем, по данным экспертов и ГП НЕК «Укрэнерго», сейчас в наличии у генерирующих предприятий есть лишь треть необходимого объема. Так, по состоянию на 5 сентября общее количество запасов угля на ТЭС составляет 949,5 тыс. т. И особенно тревожная ситуация сложилась с запасами угля-антрацита. Его у тепловых станций было всего 392,4 тыс. т. Между тем до указанного правительством срока (1 ноября) осталось совсем мало — меньше двух месяцев. Нынешний показатель запасов угля перед отопительным сезоном самый низкий за последние годы (см. «Запасы каменного угля на украинских ТЭС перед началом отопительного сезона в в 2014-2016 гг., млн т»)
От чего «растаяли» запасы угля
Стоит сказать, что объемы необходимого запаса угля в плане правительства заложены, исходя из самой минимальной потребности. Это видно, если сравнить объем запасов на украинских ТЭС в прошлые годы. Так, зимой 2013 г. и 2014 г. на складах ТЭС было накоплено по 4,5-5 млн т угля всех групп, а общие запасы угля, с учетом предприятий ТКЭ, обычно превышали 8-9 млн т (см. «Запасы каменного угля всех видов в Украине перед началом отопительного сезона в 2013-2016 гг., млн т»)
Теперь же, исходя из практики и скорости накопления запасов предыдущих периодов, даже если включить режим максимально возможной загрузки угля на склады ТЭС, к началу осенне-зимнего сезона (1 ноября) удастся собрать не более 2 млн т топлива (но никак не 2,8 млн т, запланированных Кабмином), из которых порядка 1 млн т составит антрацит (вместо 1,4 млн т запланированных).
Однако заниженные объемы и невозможность выполнить минимальный план заготовки топлива — далеко не все проблемы. Проблема усугубилась тем, что в этом году летом, когда ТЭЦ традиционно накапливают запасы угля для будущего отопительного сезона, объемы топлива на их складах не увеличивались, а, наоборот, — уменьшались. В результате из прошлой зимы генерация вышла с большими запасами, чем имеет сейчас, накануне нового отопительного сезона. Так, по состоянию на 1 июня на складах ТЭС было 2,442 млн т угля, то есть почти в два с половиной раза больше, чем сейчас.
По признанию министра энергетики и угольной промышленности Игоря Насалика, расход угля на ТЭС летом этого года был на 20% больше, чем в зимние месяцы (100 тыс. т вместо 70 тыс. т). Однако чиновник констатировал это совсем недавно, в преддверии отопительного сезона. До сих пор министерство, судя по всему, мало уделяло внимания проблеме запасов угля, иначе этой проблемы просто бы не существовало. Вместо этого министр был всецело увлечен презентациями планов по наращиванию добычи природного газа в Украине (что, безусловно, необходимо). Поэтому дисбаланс, сложившийся в объединенной энрегосистеме (ОЭС) этим летом, попросту «проспали», и никто не позаботился о том, чтобы обеспечить организацию необходимых поставок и найти деньги для этого.
Сильная жара, которая началась уже в конце мая, привела к повышенному по сравнению с обычным уровню потребления электроэнергии, потребовавшейся для охлаждения воздуха внутри помещений. При этом Украина отказалась от закупки в РФ не только газа, но и электричества (как обычно было при пиковых нагрузках). И уж совсем «не к месту» начала проявлять признаки оживления отечественная промышленность (металлургия и перерабатывающая).
Кроме того, как бы между делом в 2016 г. власти чуть было не угробили НАЭК «Энергоатом», счета которой были арестованы на полгода. Производство электроэнергии на АЭС за 7 месяцев этого года составило 45,7 млрд. кВт/ч против 51,1 млрд. кВт/ч за аналогичный прошлогодний период (то есть сократилось на 10,6%). В результате брешь была закрыта тепловой генерацией, производство которой в январе-июле 2016 г. возросло по сравнению с семью месяцами прошлого года на 6%.
Где брать уголь?
Теперь проблему поставок угля на ТЭС придется решать на ходу, пополняя запасы в постоянном режиме. И выбор, к сожалению, здесь небольшой. На конец августа 2016 г. из 150 украинских угольных шахт семь были разрушены, а 69 — остановлены из-за боевых действий. В полном или ограниченном режиме могли функционировать 74 угледобывающих шахты. В целом этого вполне достаточно для отечественных нужд. Но если с закупками угля газовой группы особых проблем возникнуть не должно, то ситуация с обеспечением углем-антрацитом значительно сложнее.
По данным того же Минэнерго, на оккупированных территориях Донбасса оказались 57% украинских шахт, среди которых — все шахты, добывающие антрацит. Поэтому антрацит Украина реально может закупить в РФ, Казахстане, ЮАР или на оккупированных территориях. И все эти варианты — проигрышные.
Закупка в РФ несет в себе риски внезапной остановки прохождения грузов. По этой же причине могут возникнуть проблемы с поставками из Казахстана (везти уголь, так или иначе, придется по территории РФ, которая чинит препятствия для транспортировки украинских грузов через свою территорию).
А приобретение угля в ДНР и ЛНР уже спровоцировало далеко не один резонансный скандал, а также было причиной многочисленных проверок СБУ компаний, которые занимаются этими поставками. Есть свои подводные камни и в южноафриканском маршруте: недолгая история закупок угля в ЮАР полна случаев подозрения в коррупции и закончилась уголовными делами для руководителей госпредприятий, которые заключали эти контракты.
При этом власти, судя по всему, все еще не разработали реалистичного сценария, который бы позволил обеспечить отечественные ТЭС и ТЭЦ углем на зиму. Правительство решило обязать НАК «Нафтогаз Украины» увеличить объемы закупки природного газа в хранилища: вместо 14,5 млрд куб м, которые обещал закачать в ПХГ глава «Нафтогаза» Андрей Коболев, Кабмин обязывает компанию закупить 17 млрд куб м. Как сообщил первый вице-премьер Степан Кубив, на заседании правительства по этому поводу разгорелся спор. И хоть он заверил, что финансовое обеспечение под эти закупки уже есть, специалисты все равно сомневаются, что «Нафтогазу» удастся оперативно ускорить темп закачки газа в ПХГ, как того хочет правительство, и таким образом компенсировать просчеты Минэнергоугля.
Пока же дефицит угля играет на руку тем, кто стремится как можно на дольше отсрочить момент, когда в украинской энергетике на первом месте будут экономика и целесообразность, а не желания и амбиции отдельных политических групп. Так, по мнению члена наблюдательного совета Института энергетических стратегий Юрия Корольчука, нехватка энергоресурсов и бездеятельность властей позволяют продолжить режим ручного управления энергетичейской отраслью, ценами на энергоносители и электроэнергию «Можно однозначно утверждать, что со стороны правительства имел место факт сознательного срыва и саботажа выполнения своего же распоряжения. Вопрос поставок импортного угля или из ЮАР, или из России будет определять ход отопительного сезона 2016/2017 гг. Также далее сохраняется зависимость энергосистемы от поставок угля из неконтролируемых территорий Донбасса», — говорит он. Тем более, что у многих ТЭС, в том числе тех, которые входят в крупнейшее государственное энергогенерирующее предприятие ПАО «Центрэнерго», нет газовых блоков (есть резервные, которые работают на мазуте), поэтому дополнительный газ, закупленный сверх плана, им вряд ли понадобится.
В центре внимания
Впрочем, среди экспертов есть мнение, что упорное нежелание властей в экстренном режиме решать вопрос налаживания поставок антрацита на ТЭС имеет еще одну причину, которую называют в ПАО «Центрэнерго» (объединяющее Трипольскую, Змиевскую и Углегорскую ТЭС).
Половина из 14 угольных энергоблоков тепловых электростанций Украины работает на антраците, а половина — на энергетических углях газовой группы. Некоторые из антрацитовых ТЭС принадлежат компании ДТЭК, которая на днях отказалась от намерений переоборудовать их для того, чтобы антрацит можно было заменить на уголь газовой группы.
Но именно принадлежащее государству «Центрэнерго» с «антрацитовой» Трипольской ТЭС занимает особое положение. В силу своего расположения и большой мощности Трипольская станция как бы скрепляет отечественную ОЭС воедино. Веерные отключения зимы 2014/2015 гг. в первую очередь были связаны именно с перебоями работы Трипольской ТЭС.
Нынешний кризис, как считает Юрий Корольчук, выгоден окружению президента (и, в первую очередь, «серому кардиналу» парламента депутату БПП Игорю Кононенко), которое фактически заполучило полный контроль над одним из крупнейших государственных активов. Следует напомнить, что кроме инсайдерской иноформации, которая уже давно циркулирует в СМИ, за последнее время появилось несколько фактов, которые подтверждают прямую заинтересованность Кононенко в государственной энергетике. Так, он лично явился на заседание парламентского комитета по вопросам ТЭК, где пролоббировал внесение в проект Закона «О Национальной комиссии, которая осуществляет государственное регулирование в сферах энергетики и коммунальных услуг» (об НКРЭКУ) положений, которые закрепляют за президентом страны наибольшее влияние при формировании состава регулятора. Кроме того, нынешний глава НКРЭКУ Дмитрий Вовк признался в интервью изданию «Экономическая правда», что Кононенко не раз «просил его» сделать те или иные вещи, из-за чего у них сложились «тяжелые отношения».
Поэтому и спрашивать, почему приватизация «Центрэнерго» (которую уже давно готовит Фонд госимущества Украины) постоянно откладывается, бессмысленно: она не выгодна ни одной из сторон, которые могут инициировать проведение аукциона. Ни Администрации Президента, ни ставленнику БПП премьер-министру Владимиру Гройсману, ни в целом парламенту — без голосов БПП решение принято не будет.
Кризис с поставками угля играет на руку «Центрэнерго», а, значит, политикам, которые ее контролируют, поскольку компании удается оставаться чрезвычайно важным участником энергорынка. Ведь как показала практика двух прошлых лет, основной поток импортного угля, включая антрацит, добытый на оккупированных территориях, проводился через «Центрэнерго» (как государственную компанию). По большому счету можно сказать, что правительство подстраивает весь рынок электроэнергии под одну из компаний как в вопросах производства электроэнергии, так и в установлении цен на уголь. И теперь, когда дефицит угля более чем критический, значительную его часть также будут закупать через «Центрэнерго», что даст возможность близким к компании коррупционерам «распилить» не один миллион гривен, даже не смотря на все преимущества электронной системы торгов. Так, компания уже вывесила в системе ProZorro тендерное объявление о закупке через морские порты 960 тыс. т угля в период с 1 октября 2016 года по 30 апреля 2017 года.
Между Роттердамом и Варшавой
В начале августа Минэнергоугля заявило о повышении цен на уголь, добываемый на государственных шахтах, с 1,2 до 1,37 тыс. грн/т без НДС. Это заявление лишь добавило неразберихи с формулой цены на уголь, варианты которой обсуждались все лето 2016 г.
Вкратце напомним, что основным вариантом, который был поддержан НКРЭКУ и, первоначально, Минэнергоугля, была формула «Роттердам+» (API2+фрахт). В которой, в качестве базовой цены, берется ICE Rotterdam Coal Futures Contract и добавляется стоимость логистики.
Скажем, по расчетам, которые в начале июля были озвучены председателем НКРЭКУ Дмитрием Вовком, тонна энергетического угля, согласно этой формуле, должна была стоить в Украине 1,5 тыс. грн (притом, что Минэнергоугля озвучивало цену в 1,1 тыс. грн). Дополнительные 400 грн, по мнению Вовка, были неплохой «премией» поставщику, который обеспечил бы нужды энергетики.
Практически одновременно со своим заявлением выступил министр Игорь Насалик, предложивший вместо «Роттердам+» использовать т.н. Варшавскую формулу цены, поскольку условия добычи угля в Польше близки к украинским (пласты залегают на большой глубине), и в этой формуле нет необходимости учитывать стоимость фрахта.
Но нужно учитывать, что если в Роттердаме цена на уголь колеблется вокруг отметки около $50/т, то в Польше она составляет $75/т. Несмотря на довольно убедительную аргументацию, применение одной или другой формулы на деле вряд ли имеет смысл.
«Роттердам+» отлично работает в условиях европейского рынка, который или получает большую часть угля именно через треугольник Амстердам-Роттердам-Антверпен. Но даже импортный уголь в Украину попадает никак не через Роттердам, а доставляется в черноморские порты или завозится с прямо противоположной стороны — из РФ. Не говоря уже об угле, который добывается, скажем, в Днепропетровской или Львовской областях. Так что и оплата логистики из Роттердама, мягко говоря, нелогична.
Еще больше вопросов к Польской формуле. Угольная промышленность Польши дотируется государством (в 2015 г. дотации составили $1,17 млрд). Кроме того, в Польше добываются угли газовой группы, а антрацит, в котором сейчас остро нуждается Украина, Польша также импортирует из РФ — примерно по 10 млн т ежегодно. Фактически в высокой польской цене на уголь заложена компенсация убыточности предприятий. Вряд ли кто-то сейчас рискнет применить ее при закупках антрацита на неподконтрольных территориях.
В конце концов, и Игорь Насалик заявил, что не поддерживает обе формулы и предложил вместо этого создать в Украине угольную биржу. Для начала государственные шахты будут обязаны продавать на ней 30% угля. По словам министра, эта идея была поддержана и Дмитрием Вовком.
Собственно, в самой идее ничего нового нет. Как говорит директор и управляющий партнер компании «Энергетические ресурсы Украины» Андрей Фаворов, ничего особого создавать не нужно — торги могут проводится на той же самой площадке в Роттердаме: «Самой ликвидной из возможных точек для «отсчета» (ориентира — ред.) сейчас является Роттердам. В привязке к стоимости угля в Роттердаме мы можем создать такую же (биржу — ред.), например, в порту «Южный». Где проводить сами торги, значения не имеет, на биржах торгуют не углем, а логистикой».
При этом стоит учесть, что Украина традиционно импортировала большое количество угля, просто нужно разделять коксующиеся угли и энергетические угли марок «А» и «Г». (см. «Импорт каменного угля в Украину в 2013 г. — I полугодии 2016 г., млн. т»). Ежегодно только из США и Австралии в Украину поставляется по 10-12 млн т коксующегося угля для металлургического комплекса. Так что объемы для создания угольной биржи в Украине есть и были всегда. Трейдеры, торгующие коксующимся углем, уже давно есть в Украине, и о формуле цены на него никто и никогда не спорит. Это определенный показатель. Теперь ту же систему отношений имело бы смысл перенести и на торговлю углем для энергетики.
Но, как предупреждает Андрей Фаворов, при настоящем биржевом ценообразовании многим участникам энергетического рынка будет нелегко. Сейчас, как отмечают эксперты, «цену определяет не рынок (а госорганы: Минэнерго и НКРЭы — ред.), и никто не может сказать, например, позволяет ли уровень тарифов инвестировать в продление жизни активов, в развитие угольной шахты или энергетических блоков?» Если начнет работать биржа, то многие украинские угольные шахты будут вынуждены просто закрыться.
