А также о том, почему в сельском хозяйстве переработка — залог выживания
В Украине рынок органической сельхозпродукции начал развиваться только с середины 2000-х, и сейчас он еще небольшой. Но темпы, с какими развивается этот рынок, вдохновляют. Так, по данным Федерации органического движения Украины, с 2007 по 2015 годы объем рынка вырос с почти €500 тыс. до €17 млн и продолжает увеличиваться. Естественно, что при таких показателях к рынку присматриваются инвесторы. Так, например, летом на агропредприятии в селе Старый Порицк Иваничевского района Волынской области была открыта сертифицированная органическая сыроварня. Hubs стал участником этого события и воспользовался возможностью расспросить владельца ТОВ «Старый Порицк» Валентина Обштыра об особенностях перевода хозяйства на органику и проблемах, актуальных для украинских аграриев в целом.
— Почему вы решили заняться именно органическим сельхозпроизводством?
— На мое решение повлияли несколько факторов, и семейный — в том числе. Мой отец в 70-х был председателем колхоза в селе Старый Порицк на Волыни. Сам я занимался финансами и банковским бизнесом и к сельскому хозяйству никакого отношения ранее не имел. Но меня, как простого потребителя и отца четырех детей, давно тревожило, что мы в Украине едим не совсем то, что надо.
Кроме того, сложилось так, что в 2007 году я начал искать проекты для инвестиций. В одной из поездок в Европу познакомился с органическим сельхозпроизводством. Заинтересовался. А потом сыграл роль случай. В 2009 году позвонил отец: «Хозяйству не на что посеяться». Я нашел деньги, чтобы им помочь.
В Старом Порицке сохранилось животноводство, которое могло стать ядром проекта. Ну и затянуло: за год я стал совладельцем, а потом и владельцем предприятия. При этом понимал, что проект надо делать оригинальный. К тому времени я уже был знаком с органикой, и с 2010 года начал переводить на нее хозяйство.
— Легко ли в Украине начать бизнес с прицелом на органическое земледелие? С какими сложностями вы сталкивались?
— Органическое хозяйство не может без животноводства, дающего единственно допустимое удобрение для земли — навоз. Поэтому у нас проблемы, общие для украинского животноводства. Если обобщить, это отсутствие государственной помощи агросектору.
Вся Европа, куда мы так стремимся, мощно дотирует свое животноводство, благодаря чему есть рабочие места и добавленная стоимость растениеводства. Меня в институте учили, что рубль, вложенный в растениеводство, если его «пропустить» через животноводство, возвращается шестью рублями. Но у нас, похоже, об этом забыли.
— А как сейчас выглядит это соотношение в гривнах?
— В гривнах то же самое. Только эта математика не работает, ведь государство для развития животноводства не делает ничего. Дело в том, что если в бизнес-план заложить, что государство, как партнер, обязуется вернуть 50% стоимости строительства животноводческого комплекса, то я, как инвестор, получил бы нормальный горизонт возврата инвестиций (6-7 лет). Сейчас же этот горизонт отодвинут в далекую перспективу — больше 10 лет.
Так что в сельском хозяйстве переработка — вопрос выживания. Она позволяет получить от животноводства дополнительную рентабельность, которая обеспечит нормальную прибыльность инвестиций. Поэтому для нас запуск сыроварни — это куда больше, чем открытие нового цеха.
В нашем хозяйстве и раньше производили хорошее молоко. Но его сдавали на обычные молокозаводы, где оно попадало в общую бочку с другим, кто его знает каким сырьем. Поэтому от того, что наше молоко было качественным, ничего не менялось.
— А какую роль играет FiBL (швейцарско-украинский проект «Развитие органического рынка в Украине») в развитии органического рынка?
— Он продвигает органику на уровне малого и среднего бизнеса. FiBL выиграл грант правительства Швейцарии и на эти средства оказывает бесплатную методическую поддержку. Причем не только в плане образовательных семинаров. FiBL привозит к нам специалистов для конкретных консультаций на каждом этапе перехода на органику.
Валентин Обштыр: Государство должно стимулировать развитие производства с добавленной стоимостью
— Насколько сейчас в Украине большой спрос на органическую продукцию?
— Потребительский спрос есть, и он достаточный.
— Позвольте не согласиться. Например, по данным, озвученным на международной конференции «Развитие органического сектора-2015», в Европе органические продукты дороже продуктов традиционного производства на 15-30%, а в Украине – в диапазоне от 30 до 300%? Кто из украинцев способен регулярно покупать такую продукцию?
— Покупатели органической молочки в Украине есть. На внутреннем рынке образовалась огромная ниша для импортозамещения. Качественный импортный сыр подорожал раза в три за последние два года из-за колебаний курса доллара. И теперь у моего хозяйства, при его сегодняшней внутренней себестоимости, есть возможность поработать в нише, которую освободили импортные сыры. Ценовой сегмент, в котором мы хотим продавать, — качественные сыры стоимостью от 200 грн и выше за килограмм.
— Какую структуру продаж и объемы экспорта в ЕС вы закладывали в проект? Есть ли уже каналы продаж в Европу?
— Мы уже экспортируем зерно, крупу и бобовые: в Германию, Нидерланды и Швейцарию отправляем органические сертифицированные безглютеновую пшеницу спельту, гречку, масличный лен и два вида кормовых бобовых. Из нашего земельного банка в 950 га две трети используем под экспортные культуры, а треть — под кормовую базу для животноводства.
— А сыры экспортировать планируете?
— Сыры выводим только на внутренний рынок. У нас не будет объемов, с которыми компании выходят на экспорт.
— Как вы оцениваете качество молочной продукции в Украине? Насколько качество ваших сыров и молока выше товаров общего уровня?
— Самое качественное молоко в Украине — однозначно у больших ферм. Личные хозяйства не могут обеспечить качество молока. И здесь не только их вина. Переработчики тоже влияют — уровнем организации процесса сбора молока и тем, как они за него платят. Тут подача идет с двух сторон. Переработчики говорят: «Мы вам не можем платить больше трех копеек», а частники отвечают: «Ну, тогда думайте, что мы вам даем качественное молоко».
Наше молоко отвечает двум наивысшим стандартам качества: по общим свойствам оно относится к классу «экстра», и в то же время отвечает требованиям к органической продукции. Его качество подтверждено международным сертификатом. Это значит, что сырье не имеет следов того, что внесено на поля при интенсивном земледелии, съедено коровами и попало в их молоко. В нашем продукте такого нет. Думаю, с таким качеством у нас есть хорошие шансы на полках магазинов. Если попадем в сети.
— Что значит «если»? Вы еще не наладили каналы дистрибуции сыров? Как будете работать на внутреннем рынке — через торговые сети или свою фирменную сеть?
— Мы готовы к проектным объемам производства (переработка 6 тонн молока ежедневно), накапливаем товарный запас. Но у нас еще нет оценки объемов реализации, чтобы сделать выводы по своей торговой сети. Сейчас ведем переговоры с тремя крупными сетями. Но нам интересно выйти и на сети небольших магазинов, которые более адресно донесут нашу продукцию платежеспособному клиенту.
Сейчас в Украине господствующая инфраструктура сбыта — большие супермаркеты. Со всеми их, извините, приколами: возвратами, отсрочками платежей… Небольшой ферме крайне сложно работать со всем этим «набором прелестей».
Органическим производителям необходимы дистрибуторы, которые развозят органику не только в супермаркеты, но и в небольшие магазины. Там она будет замечена. Планируем реализовывать продукцию в Луцке, Ривном, Львове и Киеве.
Валентин Обштыр: Самое качественное молоко в Украине — однозначно у больших ферм
— Постоянное продление моратория на введение свободного рынка сельскохозяйственных земель показывает неоднозначную позицию по этому вопросу. Как вы считаете, когда в Украине необходимо вводить свободный рынок земель, сейчас или позже, почему? Как это отразится на сельском хозяйстве?
— С одной стороны, действующая система аренды земли не стимулирует к серьезным инвестициям. С другой — существует и работает инфраструктура, сложившаяся на основе огромных агрохолдингов. Если свободная продажа ее нарушит, то трудно сказать, что получится. Считаю, вводить свободную продажу надо на высшей точке благоприятной экономической ситуации, а не сейчас, когда у нас острейший кризис.
И надо сказать: мы готовимся к свободному земельному рынку. У нас, правда, небольшой банк земли. Если процесс начнется, думаю, не все владельцы паев кинутся их продавать. Ну, а если кто-то и захочет, думаю, мы цивилизовано справимся с этой ситуацией.
— Как вы оцениваете доступность кредитов для аграриев, в частности, для предприятий, подобных вашему? Кто кредитовал вас, на каких условиях?
— Сегодня доступных кредитов нет. Есть кредиты под 22%. Но что можно развивать за такие кредиты? Это так, закрывать финансовые разрывы: если посевная или жатва — бегом взял, бегом отдал.
Сейчас вся продукция украинского растениеводства идет на экспорт, так как цены в валюте относительно стабильны. В этих условиях кредиты под такие проценты могут брать крупные агрохолдинги. Но и их возможности сужаются. А небольшие фермы все делают только за свои средства. Я брал деньги из своих проектов, некоторые сворачивал, а средства направлял сюда.
— Как государство влияет на органическое производство – помогает или мешает? Какие шаги властям всех уровней надо сделать для защиты хозяйств, подобных вашему?
— Государство давно самоустранилось от сельского хозяйства вообще. Хотя у нас кричат: «Мы тут будем жить за счет сельского хозяйства!» Для меня, экономиста, это звучит страшно. Если уж страна будет жить за счет агросектора, то нам всем —гаплык! Потому что в нормальных странах сельское хозяйство в структуре ВВП занимает не более 10-15%. А мы движемся наполеоновскими темпами к тому, что будем жить только с села. Ничего хорошего в таком движении нет. Ведь мы экспортируем, грубо говоря, «сельскохозяйственный чугун»: зерно, кукурузу, а не муку или комбикорма. В нашем экспорте почти нет продукта с добавленной стоимостью. Максимум на что мы способны – из подсолнечника надавить масло, загрузить в танкер и отправить на биодизель. Вот и вся наша агроэкономика.
Государство должно стимулировать развитие производства с добавленной стоимостью — усиливать развитие переработки. Посмотрите на Европу. Там перепроизводство сельхозпродукции с добавленной стоимостью.
— Каковы ваши планы на ближайшие 3-5 лет по инвестициям, расширению производства, продуктовой линейке?
— Наши сыры сейчас проходят дегустационные комитеты, работаем над договорами поставок. Будем начинать с переработки двух тонн молока в день, а сейчас доим ежедневно по четыре тонны. Наша задача — перерабатывать весь дневной удой. А там посмотрим на рентабельность, если устроит — увеличим поголовье стада.
А то, что натуральная продукция не может быть дешевой, ясно. Да, проблема есть: масса населения получает в среднем по 1,5 тысяч гривен в месяц. И этих людей приучили к субпродукту: мол, колбаса может быть по 40 гривен. Мы не будем работать в этой нише. Мы будем бороться за потребителя, который умеет думать головой и, покупая органику, инвестирует в здоровье — свое и детей. Лояльность нашего клиента строим тем, что продаем качество и чистоту продукта по всей производственной цепочке.
