«Укргазвидобування» может стоить больше $10 млрд»

Продолжение интервью с новым главой НАК Андреем Коболевым. Первую часть можете  прочесть по этой ссылке «Пора понять, что НАК — это не дойная корова».

Министр Продан говорит, что мы уже уменьшили объем закупки газа у «Газпрома» и сократили объемы потребления. Когда НАК вошел в режим жесткой экономии?

Насколько мы могли, мы действительно уменьшили, ведем переговоры и, где можем, ограничиваем тепловиков – самая болезненная для нас ситуация, и погода, как видите, нам в этом совсем не помогает. Проблема долгов всегда была большой у НАК, и не могу сказать, что мы раньше не пытались ее решить – разве что делали это не так прозрачно. Помимо долгов промышленников или тепловых предприятий, нам досталось очень много долгов газовых трейдеров, которые вообще непонятно как собирать.

Эти нефтегазовые трейдеры еще существуют или уже нет?

Как юрлица они существуют. Названия говорить не буду, но их много. И главная проблема в том, что если я понимаю, как взять деньги с конечного потребителя, то с газовыми трейдерами, которые уже продали свой ресурс и пока не рассчитались с НАК – это большой вопрос. Такая задолженность существует и что с ней делать – вообще непонятно.

Среди этих компаний есть компании Курченко? По ним же еще в прошлом году были суды?

Возможно.

В этих делах вряд ли на что-то можно рассчитывать – там по факту сидит два фиктивных директора в Харьковской области, с которых ничего не возьмешь, а Курченко благополучно себе живет в Подмосковье.

Где Курченко – не знаю, некоторые директора сидят уже не только в Харькове, но и в СИЗО. Что делать с долгами, которые по всем признакам похожи на безнадежные, мы пока думаем. Таких дыр много.

 Пока складывается ощущение, что Вы в НАК тушите пожар, причем делаете это бутылкой минеральной воды. Насколько мне известно, у Вас были планы по реорганизации и реформам НАК. На них время остается сейчас?

Поэтому мы и общаемся с вами в воскресенье утром, потому что все нужно успеть. Надо признать, что очень сильно помогают коллеги из инвестиционного бизнеса, откуда я пришел, и мы вместе сейчас работаем над реформами. Нам предлагают помощь из многих источников, юристы, инвестбанкиры, аудиторы.

У нас есть своя концепция, она не изменилась. Мы выступаем за введение оправданной ценовой политики и повышение рентных платежей для частных компаний, с одной стороны. С другой стороны, должны быть введены компенсации потерь от роста цены на газ для тех, кому это необходимо, в первую очередь, малообеспеченным людям.

Если компании начнут продавать газ по промышленной цене, газодобыча станет главным локомотивом, которая будет наполнять бюджет. Из этих поступлений можно будет выплачивать компенсации. Государственная компания «Укргаздобыча», которая сейчас продает газ по цене 349 гривен за тысячу кубометров, станет прибыльной структурой.

Какой должна быть эта­­­ цена?

На ближайшие год-два нужно установить единую граничную цену для всех потребителей газа. Она должна быть на уровне средневзвешенной цены импорта газа плюс необходимые расходы на транспортировку. В текущих условиях это около 350 $/куб.м. В таком случае за вычетом ренты в бюджет цена реализации для газодобывающих компаний будет на уровне 200-250 $/куб.м. Этот уровень сделает добычу газа экономически привлекательной и стимулирует разработку собственных месторождений. Тогда наша зависимость от российского газа существенно снизится.

Когда газовый рынок достигнет нормального уровня конкуренции поставщиков, нужно полностью отменить госрегулирование граничного уровня цены на газ для всех категорий потребителей. Защита малообеспеченных потребителей будет реализована через механизм адресных компенсаций.

Мы должны провести реформы корректно, справедливо по отношению к потребителям. Сейчас с правительством обсуждаем, в какой форме должны быть компенсации, будут это монетарные льготы, платежи на банковскую карточку, субсидии. Рентные поступления в бюджет помогут профинансировать эти компенсации.

Как Вы будете успокаивать частных инвесторов в «Укргазвидобування», некоторые из которых долгое время паразитировали на отрасли, в том числе и за счет такой низкой цены?

Было совещание у премьера, есть решение провести детальную ревизию всех совместных договоров. Такие СД есть и в «Укрнафте», и в «Укргазвидобування». Есть инициатива все это пересмотреть. Вопросом того, как были получены те или иные договора, должна заниматься Генеральная прокуратура.

Есть СД, которые вкладывали деньги, которые добросовестно закупали оборудование. А есть СД, где собственники добывали газ и продавали по цене в два раза ниже рыночной, а часть прибыли, которая предназначалась «Укргазвидобування», ей просто не попадала, а уходила куда-то. На одной бирже удивительным образом проходили торги, и газ продавался намного дешевле рыночной стоимости. Видимо, там были какие-то особые рыночные условия.

Мое мнение: пока будут вестись все разбирательства по совместным договорам, мы не можем прекращать добычу на месторождениях, поэтому предварительное решение – закачивать все объемы добытого газа в ПХГ.

Тогда ждите пикета возле здания НАК или пресс-конференции в УНИАН. Частные добытчики начнут возмущаться, что государство ущемляет их права и уничтожает отрасль…

Мы это понимаем и открыты к дискуссии с ними.

 Вы говорили о приватизации «дочек» НАК — уже упомянутой «Укргазвидобування» и «Укрнафта». Вы считаете, что возможна их честная приватизация? Вот как, к примеру, должен проходить конкурс по приватизации «Укрнафты», где 49% акций контролируется группой «Приват»? Это же просто билет на войну для любого инвестора…

У меня нет задачи воевать. Задача – делать все цивилизованно. Я понимаю нюансы ситуации в данном случае, но уверен, что есть очень простое решение, которое выгодно и правительству, и финансово-промышленной группе.

Но Вы же согласны с тем, что «Приват» будет собственником с вероятностью почти в 100%?

Нет, если государство и частная группа совместно выставят свой пакет на IPO.

Де-факто «Приват» создала ВИНК, одним из структурных элементов которого является «Укрнафта». Не вижу таких причин, по которым собственники «Привата» могли бы отказаться от планов. Кстати, этот ВИНК возможен, в том числе, и благодаря менеджменту в госкомпаниях. Речь о руководителе «Укртранснафты» Александре Лазорко, который, к примеру, предлагает сейчас переработать на Кременчугском НПЗ техническую нефть.

Эту ситуацию мы детально изучаем, и у нас есть отдельная комиссия, которая ею занимается.

 Мои приятели из Ивано-Франковского института нефти и газа тоже попросили задать Вам вопрос. Каждый выпускник нефтегазового вуза в России мечтает работать в «Газпроме», потому что это — престижно. Когда станет престижно работать в НАК? Перефразируя – сколько лет нужно на реформы?

Мне кажется, что кардинально ситуацию можно изменить через год. Что, к примеру, мешает изменить систему ценообразования – это ведь бумажная работа, для этого не нужно перестраивать ГТС? Когда ценообразование изменится, экономика тоже станет другой. Это главная причина, по которой я пошел в компанию – есть ряд несложных и понятных решений, которые могут кардинально изменить вектор развития компании.

Когда это изменится, экономика станет другой. «Газпром» – один из столпов рынка акционерного капитала в РФ, этого можно достичь и у нас.

Если вы продаете газ по $30 при себестоимости в разы выше, разве может компания вылезти из долгов? Если все сделать правильно, то «Укргазвидобування» может стоить больше $10 млрд. И для этого не нужно срочно пробурить всю Украину, строить многокилометровые газопроводы. Нужно просто сделать цену реализации рыночной. Только за счет такого простого механизма в собственности НАК появится актив, который стоит $10 млрд.

Какой Вы видите приватизацию «Укргазвидобування»?

Это IPO, публичное размещение акций компании на бирже. У страны появился шанс. Есть один правильный путь – это свободный и эффективный рынок капитала. Без капитала никакая экономика работать не будет. Если мы покажем план развития, то при такой цене будет много желающих купить акции компании через публичное размещение акций на бирже. Это могут быть как украинские инвесторы, в том числе обычные граждане, так и зарубежные.

 Сколько времени нужно для того, чтобы провести IPO такой компании?

Я думаю, что мы сможем сделать это за год. За год можно изменить регулирование и подготовить сам актив.

Одна из самых «денежных» отраслей – это гостендеры в НАК. Здесь зарабатывали все – на завышенных ценах, сговоре, фиктивных услугах. Вы меняете подход к тендерным закупкам?

Да, мы кардинально меняем процедуру. Сейчас остановлено большинство тендеров в НАК, потому что мы меняем подходы к этому вопросу. Думаю, что через месяц представим свое видение того, как должно все происходить.

Довольны ли Вы менеджментом НАК? Будут ли еще кадровые назначения? 

Назначения, конечно же, будут – я стараюсь соблюдать паритет: веду переговоры как с проверенными кадрами из нефтегазовой отрасли, так и с инвестиционщиками, у которых новое видение и отношение к происходящему. Последние часто отказывают, потому что уверены, что ничего нельзя изменить: пройдет два месяца и все снова вернется на свои места. Убеждать их очень сложно.

Вы сами-то верите ?

Я считаю, что если есть шанс что-то сделать, было бы глупо не попытаться. Мне особо терять нечего – кроме времени, репутации. Разве что — здоровье и нервы. Я был искренне удивлен, когда выбрали меня, поскольку до самого последнего момента думал, что все-таки компанию возглавит другой претендент.

Сколько Вы себе времени в компании даете? Условно говоря – если до этого срока я ничего не сделаю или система не изменится, или правительство меня перестанет слышать, я встану и уйду.

Я себе поставил срок, что должен показать результат до конца июня. Это совпадает с еще одним важным событием в политической жизни страны. Если эффекта от моей работы не будет или я наткнусь на непреодолимые препятствия – я честно скажу, что не справился, и уйду. Давайте посмотрим, что будет. Пока хочется думать и хорошем.