Как предыдущая власть уничтожила вертикаль бронетанкового машиностроения в стране.
Лидер украинского рынка брони — Мариупольский термический завод концерна «Азовмаш»- в 2010-2012 остался вне замкнутого цикла производства легкой бронированной техники (БМП, БТР и бронеавтомобили — Hubs).
Крупные контракты для завода закончились в далеких 1990-2000 годах, когда предприятие могло сваривать до 90 БТР за полгода. Но в начале нулевых «Азовмаш» устранился от производства легкой бронетехники. Сварку легких машин (модели БТР 3Е и модели БТР 4- Hubs), широко известных прессе благодаря контракту между США, Украиной и Ираком, перенесли далеко за пределы Мариуполя – на Лозовской кузнечно-механический завод харьковской группы УПЭК Анатолия Гиршфельда. А после — на государственный «Судостроительный завод им. 61 Коммунара» госконцерна «Укроборонпром».
Украинская, а особенно российская пресса, не знакомая с реалиями работы отечественной «оборонки», развернула активную кампанию – якобы заказчики из Ирака обнаружили термические трещины в корпусе БТР 4. Официально существование трещин никто не подтвердил. Это вовсе не означает, что производственную базу сварки бронированных корпусов легкой техники Киеву не придется переносить еще раз. Все к тому идет, несмотря на опеку, которую оказывает николаевским судостроителям олигарх Вадим Новинский.
Все — в семью
Мариуполь – единственный производитель брони в государстве. Почему же «Азовмаш» не принимает участия в программе легкого бронетанкового машиностроения? Объяснение этому легче всего найти в смене частных собственников мариупольского концерна.
Предыдущее правительство решило продать 50%+1 акция акций «Азовмаша» в 2014 году. Но завод, по большому счету, уже давно больше частный, чем государственный. Долгое время частной половиной концерна владела компания УПТК, представляющая интересы целого ряда видных представителей Донбасса: покойного директора Александра Савчука, Рината Ахметова и двух «приближенных к Януковичу» – Эдуарда Прутника и Антона Пригодского. Их звезда на украинском политическом небосклоне внезапно погасла. Это событие поразительно совпало со сменой доверенных собственников «Азовмаша». С начала 2011 года частную половину «Азовмаша» делят менеджмент завода и «регионал» Юрий Иванющенко.
Торможение роли завода в «оборонке» тут вроде бы и ни к чему. Но последовательность событий вокруг «Азовмаша» наводит на размышления. Параллельно с появлением Иванющенко в 2010-2012 годах управление госпакетом было ослаблено, если не сказать — нивелировано.
Все полномочия по проведению госполитики в сфере оборонного машиностроения перешли концерну «Укроборонпром», которым руководил Дмитрий Саламатин – еще один бывший фаворит Януковича. За год частные управленцы завода совместно с государством провернули нехитрую комбинацию, увеличив уставные фонды всех предприятий мариупольского концерна: МЗТМа, Мариупольского термического завода и других. В результате доля самого «Азовмаша», а значит, и государства, была размыта. Процесс не то чтобы из рада вон выходящий. Удивительно другое: почему этот актив был таким интересным для доверенных лиц Януковича. Есть же бизнесы и попроще?
Российский фактор
Номенклатура продукции «Азовмаша» широка и разнообразна как азовские плавни, но стратегических линий производства всего две. Это уже упоминаемая обработка брони, а также ремонт и обслуживание ранее выпущенной уникальной спецтехники.
За исключением работы с КНР и долгосрочного украино-бразильского проекта космодрома «Алькантара», практически весь портфель заказов на такую продукцию «Азовмаша» формируется в Москве – в госкомпаниях, поставляющих технику в КНР, в штаб Ракетных войск стратегического назначения и в Военно-космические силы. На территории РФ собственного серийного производства сертифицированной техники нет. Эта отрасль одна из немногих, где Россия критически зависит от Украины. Исходя из чисто технических причин, отказаться от услуг Украины в этой отрасли Кремль не может даже ценой миллиардных инвестиций в развитие параллельного производства на своей территории или же на территории других стран.
Этот факт сыграл основную роль в его теневой приватизации. При определенных условиях мариупольские заводы (весь холдинг «Азовмаш» или отдельные заводы в одиночку) могли бы стать идеальной составляющей для российско-украинской межгосударственной корпорации под условным названием «РосУкрОборонЭкспорт».
Необходимость ее создания широко обсуждалась в прессе в 2010-2011 годах, но после ротации среди кураторов «Азовмаша» эти разговоры стихли. И понятно почему. В идеале аренда или залог госпакета «Азовмаша» его частными акционерами могла бы стать основой для глубокого делового альянса между представителями высшего политического руководства Украины и России. Не срослось. Не исключено, что за срывом стояло простое желание быстрой наживы. Многопрофильный мариупольский гигант играл слишком большую роль в пополнении частных и государственных парков железнодорожных цистерн, приносивших частным владельцам миллионные прибыли.
Эти вроде бы далекие от бронетанкового машиностроения нюансы развития «Азовмаша» тем не менее сыграли негативную роль.
В этот период, благодаря выходу на новые зарубежные рынки, украинский экспорт бронированной техники сделал прорыв в замкнутом цикле производства легкой бронированной техники. Украинским предприятиям в 2003-2010 годах удалось успешно развернуть разработку боевых модулей БТР. Разработку собственных автоматических пушек, пулеметов, противотанковых ракет, системы связи, электронных систем управления огнем и систем предупреждения лазерного наведения начали практически с нуля. Несмотря на это украинским заводам удалось закрепиться среди ведущих мировых производителей тяжелой, а потом и легкой бронетехники.
Есть и другие проблемы: два крупнейших производителя оружейных спецсталей – СМНПО им. Фрунзе и «Днепроспецсталь» — подконтрольны частному российскому капиталу. А его представители, как правило, не заинтересованы в развитии украинской «оборонки». Если бы при создании концерна «Укроборонпром» Киев руководствовался не перспективой создания мифических украино-российских объединений и приватизационных авантюр, а действительно бы опекался развитием отечественной промышленности, украинское бронетанковое машиностроение в особе партнеров-металлургов могло бы получить дополнительный стимул для развития. В том числе, для попадания на такие конъюнктурно сложные внешние рынки, как Ирак или его более мощных соседей по Ближнему Востоку. Дело за малым – вернуть акционерное «статус-кво».
