Предложенный Минюстом механизм привлечения правоохранителей к персональной ответственности не будет эффективным
Сразу после длинных выходных по случаю Дня Конституции Кабмин попытается надавить на депутатов, чтобы вновь включить в повестку дня ВР законопроект №8490 «О внесении изменений в некоторые законодательные акты Украины относительно усовершенствования обеспечения соблюдения прав участников уголовного производства и других лиц правоохранительными органами в ходе осуществления досудебного расследования».
Законопроект уже получил название «Маски-шоу СТОП»-2. Так как премьер-министр Владимир Гройсман при представлении проекта на заседании Кабмина 13 июня 2018 г. намекнул, что парламентарии рассмотрят его «максимально быстро» . Правда, первая попытка обсудить проект в сессионном зале, минуя Комитет ВР по вопросам законодательного обеспечения правоохранительной деятельности, провалилась: 19 июня данное предложение не набрало необходимого количества голосов, а 21 июня на это у нардепов не хватило времени.
Но с учетом того, что заседать парламенту осталось всего две недели, а премьер постоянно позиционирует себя как защитник бизнеса, «Маски-шоу СТОП»-2 все-таки может быть принят в целом до летних отпусков. А стоит ли торопиться? Ведь как рассказали Hubs практикующие адвокаты, документ по содержанию не стоит шумихи, которая вокруг него поднялась.
Подоплека
Hubs уже рассказывал, с какой помпой законопроект был представлен министром юстиции Павлом Петренко 13 июня на Кабмине. Подоплека здесь такая. Двумя днями ранее, 11 июня, этот документ внезапно всплыл на заседании Межведомственной комиссии по вопросам обеспечения соблюдения правоохранительными органами прав и законных интересов лиц.
Межведомственная комиссия создана во исполнение Закона №2213, вступившего в силу 7 декабря 2017 года (далее – «Маски-шоу СТОП»-1). На ее заседаниях под председательством Гройсмана должны рассматриваться кейсы предприятий, пострадавших в результате наездов следственных органов, и даваться рекомендации руководителям силовиков по наказанию виноватых следователей и прокуроров. Как только было объявлено о работе Межведомственной комиссии, в ее адрес по ул. Грушевского, 12/2 хлынул поток жалоб. По неофициальным данным, их сейчас получено около сотни.
Из жалоб следует, что следственные судьи и силовики манкируют требованиями Закона №2213, особенно в части технической фиксации вынесения судьями определений о проведении обысков и самих обысков, запрета изъятия серверов вместо копирования информации и много чего другого.
В прошлом году Hubs достаточно подробно рассказывал о подготовке законопроекта «Маски-шоу СТОП»-1 (см., например, здесь). В итоге получился весьма неплохой документ: помимо перечисленных выше норм, силовикам вменили в обязанность допуск адвоката на любой стадии обыска, ввели запрет на повторное возбуждение закрытых уголовных производств. Но вместо того, чтобы предусмотреть в этом Законе механизм привлечения к ответственности недобросовестных правоохранителей и возмещения вреда, нанесенного предприятию их незаконными действиями (сейчас законодательство предусматривает возмещение вреда только физлицам-гражданам), была введена норма о Межведомственной комиссии.
Исходя из анализа поступивших туда жалоб и отмеченных нарушений со стороны следователей и прокуроров, Минюст и подготовил проект закона о процедуре привлечения силовиков к ответственности. Тем самым косвенно признав, что это нужно было делать еще при подготовке «Маски-шоу СТОП»-1!
Необходимость внедрения этой процедуры на законодательном уровне связана еще и с пробуксовкой работы Межведомственной комиссии. Состоялось только два ее заседания: 4 апреля (организационное) и 11 июня, на котором подлежало рассмотреть 7 жалоб (кейсов) предприятий. Но рассмотрели только половину! Совершенно ясно, что при наличии десятков жалоб процесс растянется на годы. Тем более что регламент Межведомственной комиссии предусматривает рассмотрение жалоб субъектов хозяйствования в соответствии с регламентом Совета бизнес-омбудсмена – в срок до 90 дней! О каком оперативном решении проблем предпринимателей можно говорить, если заседания Межведомственной комиссии состоялось с интервалом в почти два месяца?!
Механизм
Законопроект предоставляет право участникам уголовного производства (должностным лицам предприятий, в отношении которых ведется досудебное расследование) подавать в суд на следователей и прокуроров, которые не закрывают дело, когда в действиях должностных лиц отсутствует состав и факт уголовного правонарушения (преступления).
В Уголовный процессуальный кодекс (УПК) также вносится норма о том, что определение следственного судьи о неправомерных действиях (бездействии) силовиков направляется их руководителям, которые обязаны провести еще и дисциплинарное расследование. По его итогам принимается решение о привлечении нерадивого следователя или прокурора к ответственности, включая и материальную.
При возмещении вреда предприятию действует принцип регресса – убытки возмещаются из госбюджета. В свою очередь государство получает право обратного требования (т.е. взыскания ущерба) с недобросовестного силовика, в отношении которого имеется не только решение (приговор) суда, но и в случае, когда ему вынесено дисциплинарное взыскание.
Предлагаемую новацию специалисты уголовного процессуального права, опрошенные Hubs, весьма жестко раскритиковали. «В данный момент, вне зависимости от того, является лицо участником уголовного производства или нет, оно вправе обратиться в суд за компенсацией этого вреда, – считает Дмитрий Лазебный, адвокат юридической фирмы «Ильяшев и Партнеры». – Для этого необходимо подтвердить решением суда незаконность действий правоохранительных органов и, конечно, документально подтвердить наличие вреда. Ждать окончания уголовного производства необязательно».
Адвокаты отмечают, что предложенный механизм из-за нечеткости формулировок даже можно будет использовать и во вред – защищать «своих» следователей и шерстить неугодных правоохранителей (см. «Адвокат о дополнительном механизме» и «Адвокат о практике» в конце текста).
Гораздо более полезной для пострадавших предпринимателей является другая норма проекта. Разработчики документа наконец-то решили урегулировать ситуацию с так называемыми третьими лицами уголовного производства. Нередко при проведении обысков и прочих следственных мероприятий прокуроры и следователи блокируют работу других фирм – не фигурантов уголовного производства. Например, в офисном центре – по одному адресу. Или в рамках этого производства шерстят компании, которые имеют к делу лишь косвенное отношение (в частности, имели с фигурантами одноразовые договорные отношения). Свежий тому пример – обыски, имевшие место 7 июня 2018 г. в группе компаний «Текстиль- Контакт».
В подобных ситуациях третьи лица вынуждены, как уже указывалось выше, защищаться от беспредела правоохранителей наравне с фигурантами. «Но у должностных лиц таких компаний нет процессуальных возможностей защищаться, поскольку формально они не являются стороной уголовного производства», – отмечает Виктор Мороз, управляющий партнер адвокатского объединения «Suprema Lex», адвокат.
Законопроект предусматривает «льготу» для третьих лиц уголовного производства. Они получают право воспользоваться механизмом «суд – дисциплинарное расследование – возмещение вреда» в случаях истечения сроков уголовного производства. Дмитрий Лазебный напоминает, что с 16.03.2018 г., в зависимости от степени тяжести уголовного проступка, данные сроки составляют 6, 12 и 18 месяцев (правда, на такие же сроки следователи и прокуроры имею право их продлевать). «Думаю, данное право будет позитивно воспринято общественностью и бизнесом», – отмечает адвокат юридической фирмы «Ильяшев и Партнеры».
Вместо резюме
Таким образом, налицо некий эрзац идеологически правильного документа с рыхлыми и неоднозначными формулировками, которыми будь соответствующий Закон принят, сполна могут воспользоваться юркие следователи и прокуроры и выскользнуть из «петли». Как этого избежать?
Виталий Павленко, адвокат, председатель адвокатского объединения «Павленко и Сергийчик», считает, что любые следственные действия (обыски, изъятия, аресты имущества) необходимо начинать с предъявления подозрения. У нас же сейчас абсолютное большинство уголовных производств стартует с санкционированных судами обысков и изъятий, но без предъявления подозрения и это затрудняет процесс обжалования неправомерных действий прокурора и следователя.
Поэтому Виталий Павленко предлагает вернуть в УПК норму о подозрении как основании ареста имущества. При рассмотрении же судом ходатайства следователя об аресте имущества юрлица, должностным лицам которого подозрения не предъявлено, присутствие представителей этого юрлица адвокат предлагает сделать обязательным (см. «Адвокат о формате» в конце текста).
Адвокаты о…
…О дополнительном механизме
Виктор Мороз, управляющий партнер адвокатского объединения «Suprema Lex», адвокат:
— Безусловно, дополнительный механизм закрытия уголовного производства, в котором отсутствует состав или факт правонарушения, полезен и необходим бизнесу, который регулярно сталкивается с уголовными производствами, инициированными с единственной целью – надавить.
Однако следует сказать, что предлагаемые механизмы, не будут действенными из-за нечеткости формулировок. Разработчики законопроекта забыли указать, чем подтверждается отсутствие состава или факта правонарушения. Если добиваться закрытия уголовного производства приходится в судебном порядке (через следственного судью), то очевидно, что следователь и прокурор категорически отказываются признавать отсутствие состава или факта, иначе сами бы приняли соответствующее процессуальное решение.
В свою очередь следственный судья, понимая, что ему со следователем и прокурором предстоит работать в дальнейшем, может отказать при рассмотрении вопроса о принудительном закрытии уголовного производства, сославшись на диспозитивность решений следователя и необходимость установления следователем тех или иных дополнительных обстоятельств в уголовном производстве.
Без четкой регламентации порядка определения отсутствия состава или факта правонарушения предложенная законодателем норма является мертворожденной. В свою очередь, возможность персональной ответственности правоохранителя исключительно при наличии вступившего в законную силу приговора суда или решения о привлечении к дисциплинарной ответственности дает возможность привлекать к ответственности нерадивых сотрудников и эффективно защищать «своих» следователей и прокуроров.
…О формате
Виталий Павленко, адвокат, председатель адвокатского объединения «Павленко и Сергийчик»:
— Возложение обязанности возмещения вреда на работника правоохранительного органа в порядке регресса в целом является правильным шагом. Но в предложенном формате Закон работать не будет, поскольку доказать вину следователя или прокурора в том, что они безосновательно арестовали или изъяли имущество в рамках действующего законодательства невозможно. Ведь следователь, прокурор действуют в рамках закона и возбужденного уголовного производства, у них могут быть «основания» для обращения в суд с ходатайством об обыске и аресте имущества.
Наконец главное – арест налагает суд, что в свою очередь означает презумпцию правомерности действий следователя или прокурора.
До февраля 2016 года УПК содержал норму, согласно которой арест налагался на имущество подозреваемого. Нет подозрения – нет и оснований арестовывать имущество субъекта хозяйствования. Это правило необходимо вернуть!
Как показала практика, национальная правоохранительная система морально не готова использовать предоставленные ей механизмы на пользу обществу. Поэтому, предоставляя полномочия, необходимо создавать систему противовесов. Например, вводить ответственность следователя и прокурора за безосновательный арест имущества, в том числе – за безосновательную подачу ходатайства об аресте. Безосновательным можно определить арест имущества юрлица, наложенный в уголовном производстве, в котором не было предъявлено подозрение или в случае, когда производство закрыто из-за отсутствия признаков уголовного производства.
…О практике
Дмитрий Лазебный, адвокат юридической фирмы «Ильяшев и Партнеры»:
— То, что разработчики законопроекта предлагают расширить случаи регрессного взыскания причиненного следователем вреда (как при наличии обвинительного приговора суда, так и при дисциплинарном взыскании), конечно, хорошо. Однако данный вопрос для бизнеса вторичен, поскольку взыскание денежных средств осуществляется за счет бюджета. А то, что произойдет с «провинившимся» следователем после такого взыскания, для субъекта хозяйствования, как правило, не имеет большого значения.
Будет ли данный механизм выступать в качестве превентивной меры для следователя, когда он будет принимать решение о проведении того или иного следственного действия? На этот вопрос ответить сложно: необходимо дождаться принятия данного Закона и анализировать результаты его применения. Однако, на мой взгляд, мало что может поменяться.
Норма законопроекта, относительно механизма привлечения к ответственности следователя или прокурора по решению суда или обвинительному приговору или в случае дисциплинарного проступка, на мой взгляд, требует доработки. Его необходимо конкретизировать. Например, сделать привязку к решению, действию или бездействию следователя, которое причиняет вред заявителю.
