Не все пропало

Диссидент, узник советских лагерей и признанный моральный авторитет украинской нации Мирослав Маринович на львовской конференции «Форум электронного управления» рассказал о появлении нового поколения, в котором нет места Homo Sovieticus, новых моделях развития государства, и оценил украинские реформы.

Hubs записал ключевые тезисы выступления Мирослава Мариновича.

Несоветское поколение

Демонтаж и дестабилизация старой советской системы в Украине зашли довольно далеко. Настолько далеко, что чиновники боятся сделать следующий шаг, чтобы система полностью не завалилась. С другой стороны, нет выразительной альтернативы системе.

Эта ситуация напоминает дискуссию об эволюции. Теория Дарвина объясняет абсолютно все. Кроме самого факта возникновения нового вида. Внезапная комплексная мутация, которую невозможно вычислить. Точно так и в Украине. Есть мутация старой системы, новой еще нет. Она должна появиться уже готовой. Так, как пришли христианские демократы в Германии. Они пришли с готовыми формулами, поэтому смогли изменить страну. Во время общественно-политической трансформации не может какая-то партия заявлять: «Доверьтесь мне, вот я приду к власти и начну думать, как реформировать страну». Нужна группа пассионариев, задающая свои принципы существования, которые станут важными для общества.

Мы уже увидели первое поколение, которое нельзя отнести к категории Homo Sovieticus. Слышно его было только на Майдане. Вместе с первыми политическими шумами голос молодого поколения затих. Не слышно его до сих пор. Так и вышло, что элита Майдана не появилась на политическом уровне. Это был сознательный выбор. Майдан принципиально не хотел вертикальной структуры. Казалось, что это типичная украинская болезнь – атаманщина. В National Endowment for Democracy мне объяснили, что это не только украинская проблема, а, скорее, вопрос времени. По такому же принципу создавалось движение Occupy Wall Street, Зонтичное движение в Гонконге. Только в отличие от этих движений Майдан оказался успешным. Это наш феномен.

Важный принцип построения общества – networking. То есть сетевая, а не вертикальная структура. Не нужно загонять молодое поколение в традиционные партии с большим лидером. Такие модели, которые ранее были перспективными, больше несостоятельны. Перспектива появляется как раз у атаманских вариантов развития общества. Нам не нужно ждать, пока такую модель найдут на Западе. У них свои условия, в которых важную роль играют большие партии. Тогда каким образом допустить это поколение к политическому процессу принятия решений? На этот вопрос дает ответ электронная демократия. Поиски нового нетрадиционного пути развития – главная формула инновационности. Помню, как в Эстонии электронное управление выглядело чем-то недостижимым. Сегодня это стало реальностью.

В чем важность этого инновационного поиска для Украины? Инновации открывают возможности для нового поколения, которое пришло на политическую и общественную арену вместе с Майданом. Не хочу сказать, что электронная демократия станет панацеей. Это один из элементов, который ускорит появление модели принятия решений без повторения старого опыта.

Сопротивление изменениям

Я не могу сказать, что у нас ничего не делается, что все пропало. Много всего делается и довольно успешно как со стороны власти, так и со стороны общества. С другой стороны, у нас безумное сопротивление изменениям. Власть во время войны и под давлением Запада проводит какие-то реформы, но это похоже на ямочный ремонт советских дорог. Есть старая патерналистская система, когда власть дает обществу какие-то блага. Такой стиль руководства чувствуется и сегодня. Изменилось то, что теперь власть берет средства у Запада и подживляет нас, давая возможность как-то выжить. При этом не делает то, что делал Ленин – не вводит НЭП. Нет поддержки малого и среднего бизнеса, чтобы люди сами себе помогли. Если бы Европа, давая нам деньги, требовала создания каких-то законодательных условий для изменений, то у меня было бы больше оптимизма.

Есть какая-то ментальная привязанность руководства к старым моделям управления страной. Для них даже реформы — повод переживать. Начато настолько много реформ, что кто-то начинает переживать, будет ли эффективной их власть, если внести «столько» изменений. Порошенко отказался от готового закона о госаппарате, обозначив, что его нужно полностью переписывать. Это при том, что закон уже был согласован даже с Западом. Конечно, я не говорю, что Порошенко – это Янукович. У него есть чувство, что еще чуть-чуть, и он отпустит власть, страна станет неуправляемой. Можно проследить, как логика чекиста завела Путина в глухой угол. Точно так же у нас логика старого патерналистского государства может привести нас к тоталитаризму.

Своя Ахиллесова пята есть и у общества. В стране до сих пор доминирует аморальное большинство. Слово «аморальность» здесь имеет важный подтекст: как мы относимся к жизни по европейским правилам, к жизни без коррупции. Успех для людей из «аморального большинства» означает возможность избежать ответственности. Для жизни по-европейски нам нужны люди, которые берут на себя ответственность. Ни в одной стране изменения не осуществлялись сразу всем обществом. Пассионарная группа людей задает новые принципы жизни.

О синдроме Ляшко

Есть две формы реакции на какую-то проблему. Первая – «хохляцкая». Мы мотаем на свой казацкий ус все, что видим, но молчим. Долго молчим. Дольше, чем любой другой народ. Вторая реакция – бунт. Скажем, наш украинский бунт – Майдан. Нет среднего уровня. Цивилизованного европейского уровня, когда люди объединяются перед лицом какой-то проблемы. Затем они борются за решение этой проблемы солидарно, используя все демократические методы. Мы сразу начинаем бунтовать в стиле Ляшко, а государство тогда склоняется в сторону запретов. По формуле Ляшко есть только борьба без какого-либо видения развития.

Запреты возвращают нас к старой модели развития государства. Не нужно впадать в крайности слепого бунтарства. Все нормальные и успешные западные технологии начинаются по крайней мере с парламентаризма. То, что у нас нормальным парламентаризмом не назовешь. Это имитация демократии, а не демократия. Государство будет имитировать до тех пор, пока мы это будем позволять. Власть меняется только тогда, когда ее вынуждают меняться. Да, мы понимаем, что каждое правительство не святое. Мы и не ждем святого правительства. Наша задача состоит в том, чтобы каждое следующее правительство было в чем-то лучше предыдущего.

Сейчас мы пробуксовываем с феноменом солидарности. Мы не умеем быть солидарными в обычной жизни, а не во время бунтов. Нам нужна очень высокая температура в обществе, чтобы мы могли объединиться. Лучше не искать новых объединяющих идей, а научиться расставлять приоритеты. Реформы будут успешными только если есть группа людей, которые захотят жить по этим новым правилам. Есть определение диссидентов, что это люди, которые живут в подневольной стране, но ведут себя как свободные люди. Сейчас нужна группа людей, которая найдет смелость жить идеально: без взяток и всего того, что мешает обществу. Вот и формула преображения страны.