Шустрый русский

Рушан Хвесюк возглавил Альфа-Банк в Украине в 2013 году. До этого он десять лет был предправления банка в России, возглавлял набсовет в Беларуси. В интервью Hubs он рассказал, как живется украинскому банку с российским капиталом, что будет с Банком Кипра и как работается на оккупированных территориях Донбасса.

НБУ вывел с рынка в течение 2014-2015 годов около 40 банков. В какие банки мигрируют клиенты проблемных финучреждений?

Банки – это кровеносная система экономики. Иногда ее нужно чистить от тромбов, поэтому полностью поддерживаю происходящие чистки. Я не считаю, что 180 банков – это много. Количество банков не имеет значение – главное, чтобы они были здоровыми. На первые 50 банков всегда будет приходиться 80-90% активов. Картина сильно меняться не будет.

Сейчас очень интересный период, когда органический рост идет неорганическими темпами. Перераспределение долей рынка происходит сумасшедшими темпами. Клиенты не могут отказаться от банковских услуг и находят здоровых игроков. Выигрывают крупнейшие 15-20 банков.

Альфа-Банк выплачивает депозиты вкладчикам проблемных банков в Луганской и Донецкой областях. Как Вы работаете с такими клиентами там, где уже закрыты Ваши отделения?

Мы разработали продукт по моментальным выплатам вкладчикам пострадавших банков на платежную карту. Поэтому можем при своей не самой крупной сети удовлетворять спрос на территории всей Украины. Клиент приходит в отделение один раз за картой, а дальше может снимать с нее, либо рассчитываться.

Какой процент клиентов пострадавших банков пролонгирует свои вклады у Вас?

Около 30% становятся нашими клиентами. Эти деньги не выходят из системы и остаются работать на экономику.

Банкам с российским капиталом сейчас сложнее, чем украинским или европейским?

Как работается банкам с тем или иным капиталом, можно увидеть в их отчетах. Мы себя чувствуем как нормальный украинский банк, а по некоторым показателям — даже лучше.

Какой эффект имеют призывы политиков и общественных деятелей не обслуживаться в российских банках?

Мы мониторим такие вбросы — их делают наши должники. У нас результаты работы лучше, чем по рынку – поэтому все их попытки были тщетными.

«Альфа» известна своими жесткими методами борьбы с неплательщиками.

Вы же, как вкладчик, не хотели бы получить свой депозит акциями какого-то предприятия. Мы обязательства перед клиентами в полном объеме выполняем и считаем, что вправе требовать выполнения обязательств и перед нами.

Как сильно Вы пострадали от выхода из Крыма?

К счастью, у нас там было не больше 5% бизнеса, поэтому наши потери там не фатальные.

А на Донбассе?

На Донбассе у нас доля бизнеса крупнее крымской – почти как ВВП страны в этом регионе (15% — Hubs). Я оцениваю ситуацию там как крайне тяжелую. Но мы надеемся, что развитие событий будет позитивнее, чем мы заложили в свои сценарии.

Что в сценарии?

100% резервирование.

Вы забираете сейчас залоги у неплательщиков из Донбасса?

Все клиенты с Донбасса с нами поддерживают связь, а с недобросовестными заемщиками мы идем по жесткому сценарию.

Какая доля проблемной задолженности у Вас в портфеле?

По рознице и корпоративному портфелю — по 9% на начало года. Но резервов мы сформировали больше, так как в течение года ситуация может ухудшаться.

Украинцы в прошлом году сняли с банковских счетов около 200 млрд гривен. Банки начали повышать ставки – работает ли еще ловля на жадность?

Сейчас купить клиента на ставку невозможно. Проблема банковской системы – у нас нет длинных пассивов. Депозиты открывают на месяц-три. Как только ситуация в стране улучшится, ставки очень быстро откорректируются. Они не могут долго быть такими высокими: экономика не заработает. Трудно представить себе бизнес с такой рентабельностью, чтобы обслуживать кредиты по нынешним ставкам.

Некоторые банки с иностранным капиталом привлекают депозиты под смешные ставки. Им не нужны деньги?

У них не работает активная сторона баланса — соответственно, им незачем привлекать пассивную. Мы привлекаем, так как продолжаем кредитовать.

Что будете делать с остатками Банка Кипра (Неос Банка)?

Сейчас идет сделка по продаже этого банка.

Кто покупает?

Инвестора я раскрывать не буду.

Это европейцы, украинцы или русские?

Интерес есть у инвесторов из всех вышеперечисленных Вами регионов. Мы дорожим своей репутацией, с кем попало сделку проводить не будем.

С какими мультипликаторами сейчас можно продать банки в Украине?

С отрицательными (шутка). Какие мультипликаторы?! Прошлый год был один из тяжелейших и этот, по моей оценке, будет еще более тяжелым. Как раньше уже не станет, но будет лучше – реформы в стране запущены, а это хороший знак.

Какие сделки по слиянию и поглощению на банковском рынке мы можем увидеть в этом году?

Вряд ли стоит ожидать интересных и серьезных сделок в этом году. Могут быть какие-то сделки, которые будут вынужденные. Бесспорно, должны сдуться пузыри. На почве должен появиться перегной, чтобы на ней взросло что-то новое.

Сделка по покупке «Альфой» Райффайзен Банка Аваль еще может состояться?

Безотносительно к данной сделке я отвечу, что мы никогда не закрывали глаза на возможности неорганического роста. Наши акционеры привыкли к длинному планированию. Мы будем рассматривать предложения, если они появятся.

Рушан Хвесюк

Часто звучат прогнозы, что банковская розница в ближайшее время останется мертвой.

Мы видим будущее в рознице. Да, кредитное плечо по понятным причинам сейчас ослаблено. Но есть же транзакционное — это направление за последние месяцы сильно выросло. Один из мотиваторов увеличения количества транзакций – ограничения в банкоматах. Ограничения – это плохо, но именно они, как показывает статистика, приучают клиентов к культуре безналичных платежей. Никто этого не планировал, но с точки зрения формирования новых привычек у клиентов – это сыграло хорошую роль.

Какая банковская модель может быть успешной в стране, где ведутся боевые действия?

Экономическая ситуация в стране сейчас стрессовая, но стрессы не могут существовать долго. Если вчера было хорошо, а сегодня плохо – это стресс. Но если вчера было плохо и сегодня тоже плохо – это уже новая жизнь и к ней нужно привыкать. Мы живем в новой экономической реальности и про тучные времена стоит забыть. Такого больше не будет.

Кто быстрее мобилизуется и примет новые условия, тот и получит возможность выиграть. Мы остаемся универсальным банком. Наш двадцатилетний опыт на банковских рынках разных стран подсказывает: если у тебя кредитное плечо закрывается, то транзакционное поддержит, это хорошая сбалансированная модель. Отказываться от этого мы не будем. У нас сейчас будет приоритет – качество, а не размер. Гривна, заработанная на нерискованном продукте, будет куда ценнее гривны, заработанной на рисковом.

Какой интерес у акционеров банков продолжать инвестировать в бизнес, который в последние годы приносит убыток? 

Наши акционеры — не спекулянты. Быстрое увеличение прибыли — не их цель. Мы идем к результату, строим устойчивую платформу для того, чтобы зарабатывать. На этом пути возникают истории, когда мы несем убытки. Давайте откровенно: запас опыта и прочности как у акционеров, так и у менеджмента большой – нас трясло на разных рынках. Мне многие годы удавалось зарабатывать до 20% на капитал. Бывали времена стрессов, когда работал в ноль или нес убыток. Это нормально.

Когда Вы планируете завершить строительство этой платформы?

Сейчас у нас платформа более-менее построена, разворот произойдет из-за совокупности каких-то событий. То, что ушли тучные времена – на самом деле неплохо. Мы видим по многим клиентам, что они научились мобилизоваться – быстро ориентируются, как нужно работать с затратами, как в текущих условиях построить эффективный бизнес. Останутся только самые здоровые, улучшится качество продаваемого или предоставляемого.

С какими рисками банки будут сталкиваться в этом году?

Я вижу два риска – ликвидность и качество портфеля.

НБУ говорит, что у него на корсчете лежит 30 млрд гривен — банки не хотят кредитовать экономику.

Банки сейчас не видят, кого кредитовать. После стабилизации начнет развиваться бизнес, который в тучные времена не был активным. Предприниматели — талантливые люди. Вчера у них не получалось, они были неконкурентны по отношению к товару, который производился за границей, а сегодня ситуация играет им на руку.

Предполагаю, что будут развиваться, в связке с госинвестициями, инфраструктурная стройка, бесспорно – сельское хозяйство, фармакология. В силу такой девальвации должно произойти импортозамещение. Будут открываться ниши, которые до девальвации были совершенно закрыты для наших компаний.

Есть ли ниши или окна возможностей сейчас на банковском рынке?

Я бы не сказал, что появились какие-то новые окна. Банки сейчас решают вопросы с ликвидностью за счет продажи каких-то портфелей – работающих или плохих. Мы открыты к таким предложениям.

Вам сейчас больше интересны проблемные или работающие портфели?

У банков сейчас концепция приращивания здорового бизнеса. У работающего портфеля цена появляется быстрее, чем у стрессового. Ясно, что стрессовые активы мы никуда не убрали – это одно из направлений нашего бизнеса.

Складывается впечатление, что здоровые банки сейчас особо усилий не прилагают – клиенты из проблемных к ним сами идут.

Если моим клиентом становится вкладчик, который получает деньги от Фонда гарантирования, я не трачу на рекламу для его привлечения, но я до этого сделал продукт, который позволяет с ним работать. Бесплатно ничего не дается. Цена привлечения клиента остается, просто перекладывается на другие инструменты.

Что Вас мотивировало переехать в Украину? Для Вас же это было понижение. 

Мы повторим историю успеха. Из всех стран, где мы представлены, Украина – один из приоритетных рынков — большая и образованная страна. Нет ни одного признака, почему бы ей не быть успешной, а мне не построить бизнес в относительных величинах похожий на то, что строил за последние 20 лет. Делаешь ты сделку на миллион или на сто – количество седых волос одинаковое.