Будни Гонтаревой

Руководство Нацбанка заявило о полной публичности и прозрачности. Hubs спросил, готова ли глава НБУ провести полный рабочий день под присмотром журналиста?

Валерия Гонтарева не только согласилась на рабочий день, но и пригласила на выходных в гости познакомиться с семьей. Условие: на встречи, где может прозвучать информация, относящаяся к банковской тайне, доступ будет закрыт.

Вот как прошел рабочий день главы Нацбанка 30 марта.

«Пойдемте в мою «каморку папы Карло», хочу быстренько покурить перед встречей», — говорит Гонтарева. Проходим в соседнюю комнату. «Каморка» больше похожа на маленький необжитый кабинет. Стены заставлены пустыми книжными шкафами, у окна — старый диван и музыкальный центр, посредине комнаты — маленький круглый стол, на нем стынет кофе и зеленый чай для Гонтаревой.

Простенькая чашка с чаем совсем не вписывается в классический интерьер комнаты для отдыха главы Нацбанка. Позже буфетчица призналась, что чашка раньше принадлежала ей. «Валерии Алексеевне муж подарил чашку, я поставила ее в кофеварку, она треснула – пришлось подарить свою», – объяснила манерная женщина бальзаковского возраста с аккуратно уложенными волосами. Треснувший подарок мужа, розовую чашку с надписью Keep calm and carry on, Гонтарева хранит на рабочем столе.

Гонтарева закуривает, рассказывает о повестке дня и открывает приготовленные для официальных встреч папки. В них — необходимые материалы, планы встреч, имена, фотографии и краткие биографии иностранных гостей. На изучение материалов, кофе, чай и сигарету — 10 минут.

— Жером ожидает, — в «каморку» заходит секретарь. Гонтарева убегает на первую встречу. Поговорить с главой Нацбанка пришел постоянный представитель МВФ в Украине Жером Ваше. Встреча конфиденциальная. По словам главы НБУ, ничего интересного не обсуждали – обычные рабочие моменты.

Не прошло и десяти минут, как в коридоре появляются новые гости. Под маленькой переговоркой, где проходит встреча, нервничает сотрудница международного отдела. «Приехали поляки и шведы, голова с Жеромом Ваше, мои действия?», — говорит она кому-то по мобильному. Инструкция приходит мгновенно, гостей ведут в буфет напоить кофе. Пунктуальные европейцы приехали за 15 минут до встречи. В руках чемоданы, из НБУ они сразу едут в аэропорт.

В 11:03 встреча заканчивается. В большом зале заседаний Гонтареву уже ждут руководители 40 крупнейших банков. Идти недалеко: из приемной в зал ведет отдельная дверь. В горячие месяцы, когда гривна стремительно падала, встречи были еженедельными. Банкиры уже освоились в зале заседаний. У каждого свое место за круглым столом. Прямо напротив Гонтаревой сидит председатель правления Приватбанка Александр Дубилет, по правую руку от него — глава Ощадбанка Андрей Пышный. С марта за круглым столом собираются реже: раз в две недели.

Вслед за паникой на рынке поутихли и страсти на встречах. Утомленные кризисом банкиры спокойно выслушали Гонтареву, ее нового заместителя Дмитрия Сологуба и директора юридического департамента Виктора Новикова. Банкирам рассказали о законодательных инициативах, которые будут продвигаться через парламент, возможной отмене 1,5%-го военного сбора при валютообменных операциях и общей макроэкономической ситуации.

— Что у вас?, — спрашивает у банкиров Гонтарева.

«Мы не видим давления на валютный рынок, — делится наблюдениями Дубилет из Приватбанка. — Если военные действия будут утихать, курс будет спокоен». С коллегой соглашается Пышный из Ощадбанка: «На валютном рынке мы не ожидаем большого спроса — у ритейлеров падает выручка. Все спокойно и обычно».

Гонтарева предупреждает, что НБУ планирует снижать учетную ставку, поэтому лучше высокие ставки на долгосрочные депозиты не предлагать. Встреча заканчивается овациями. Гонтарева вручает благодарность за вклад в развитие банковской системы председателю правления «Креди Агриколь» Евгении Чемерис. Глава НБУ расцеловала в обе щеки уходящую на пенсию коллегу (на следующий день Hubs взял интервью у Евгении Чемерис). Дубилет и Пышный снимали на телефоны, остальные банкиры аплодировали.

Глава Нацбанка анонсировала встречу через две недели, попрощалась и убежала в кабинет. В приемной уже ждали Дубилет и первый зампред Приватбанка Олег Гороховский. Целую неделю Приватбанк отбивался от информационной атаки. Клиенты получали смс и звонки с предупреждением о скорой кончине банка. Появлялись ложные заявления «бывших сотрудников» банка о его плачевном положении. Клиенты реагировали. Дубилет и Гороховский выложили папки с оттоками по банкоматам. Подсмотреть не удалось, встречу назвали конфиденциальной. Результат встречи — Приватбанк получил моральную и материальную поддержку от Нацбанка (очередной транш рефинансирования).

Проводив «приватовцев», Гонтарева уехала на встречу с главой Администрации Президента Борисом Ложкиным. Встреча в графике появилась внезапно. Вместо нее у нас был запланирован обед с Гонтаревой и Писаруком в столовой Нацбанка.

Писарук от обеда не отказался. Прихватив с собой заместителя главы Якова Смолия, мы отправились дегустировать нацбанковские деликатесы. Для членов правления и директоров департаментов в столовой есть отдельный зал. Интерьер напоминает убранство дома Виктора Пшонки. Первое впечатление: зал готовили к свадьбе. Белые скатерти, фиолетовые салфетки, розовый тюль на окнах, расписанные цветами стены и стулья с подушечками.

На столе меню: салат «Днестр» — 3,1 гривен, суп гороховый – 4,75, каша гречневая – 2,55. Самое дорогое блюдо в меню — запеченная рыба – 17,8 гривен. Каждый сотрудник Нацбанка может в столовой открыть депозит. С него будут списываться деньги за обеды. Можно платить наличными, чек выдают. Меню для руководства Нацбанка и рядовых сотрудников одинаковое. Разница только в обслуживании. В зале для рядовых сотрудников — самообслуживание. Руководству подает и убирает официант.

Садимся за длинный сервированный стол, делаем заказ. Пока несут обед, начинаем разговор с Писаруком.

— Александр Владимирович, Вы давно дружите с Гонтаревой. Именно поэтому согласились на ее предложение поработать на благо государства?
— Личность Гонтаревой сыграла одну из ключевых ролей в решении вернуться в Украину. Многие в НБУ пришли потому, что она позвала – это не мой единичный опыт. И это только подтверждает ее репутацию. Еще две важные причины, почему я принял предложение: патриотизм и профессиональный вызов.

— Дружба не мешает в работе?
— Не мешает, мы давно научились разграничивать производственные и личные отношения. Но Валерия органична в отношениях — как на работе, так и вне ее. Помимо этого, нас сближает ощущение, что делаем общее дело. Если бы я не принял предложение Валерии, я бы очень жалел. У меня было бы ощущение, что я ее подвел.

— В 2000-х Вы были начальником у Гонтаревой. Теперь — она у вас. Каково было поменяться местами?
— Легче, чем можно представить. Иерархичность в отношениях почти не чувствуется.

— Какой у Гонтаревой стиль управления?
— Мужской. Отличается только эмоциональная палитра. Валерия видит недостатки, немного их преувеличивает и требует срочно устранить. Она очень требовательна к себе и к окружающим. Главные ее сильные черты – честность, принципиальность и целеустремленность.

— А отрицательные?
— Она нацелена на результат и не оценивает важности самого процесса. Больше управляет результатом, хотя должна управлять и процессом. Она требует быстрых действий, но пока старая система нам этого не позволяет.

Обсуждаем женский и мужской стиль управления. Смолий на простом примере объясняет различия.

— И я, и жена очень любим готовить, но делаем это по-разному. Она может готовить четыре блюда одновременно, держит ситуацию под контролем, у нее ничего не сгорит, но на кухне в это время, как мне кажется, хаос. У меня — линейная структура выполнения задач: готовлю одно блюдо за другим и соблюдаю порядок на кухне. Результат и у меня, и у жены одинаковый – отличается только процесс и срок.

Обед заканчивается, пьем горячий чай. Из теплой столовой уходить не хочется. На выходные в Нацбанке отключают отопление, поэтому по понедельникам тут всегда холодно. Почти все женщины укутаны в палантины, шарфы или платки.

Гонтарева уже отобедала с Ложкиным. В маленькой переговорке ее ожидает предправления украинской «дочки» UniCredit Bank Грациано Камели, его первый заместитель Тамара Савощенко и финансовый директор Джакомо Волпи. Тема встречи – увеличение уставного капитала банка. Мы с сотрудником международного отдела остаемся за дверью.

— Часто так много иностранцев к вам приезжает?
— Это немного. Бывало и по 12 делегаций в день. Не все к главе, но большинство. Сейчас до пяти делегаций принимаем.

Из-за двери доносится громкий смех Гонтаревой. Дверь открывается и по лицам банкиров видно, что результаты переговоров положительные. Через несколько дней стало известно об увеличении капитала UniCredit Bank на $500 млн.

Глава Нацбанка готова к интервью. В приемной Гонтаревой перестановка. Два кресла для гостей и журнальный столик убрали. На их месте появился уголок охранника. Накаченный высокий парень сурово и подозрительно наблюдает за гостями. От его взгляда у меня почему-то возникает чувство вины.

— У Вас такая серьезная охрана…
— Сначала у меня не было охраны вообще. Я ездила на работу за рулем своего автомобиля сама, как это делала последние 18 лет. После того, как начали поступать угрозы, пересадили на служебный автомобиль с водителем и дали банковскую охрану, когда ситуация усугубилась — банковскую охрану сменило УДО (Управління державної охорони, — Hubs).

Из приемной главы Нацбанка в ее кабинет ведут две тяжелые деревянные двери, каждая — метра три в высоту. Чтобы их открыть, понадобится магнитная карта. Просторный кабинет Гонтаревой разделен на три зоны: рабочее место, место для совещаний за большим круглым столом и уголок для отдыха с двумя кожаными креслами и журнальным столиком. Усаживаемся за круглым столом, за которым по четвергам собирается правление НБУ. Именно тут решалась судьба 47 банков, которые вывели с начала прошлого года с рынка. Гонтарева просит зеленый час с медом. Но вместо меда получает три маленькие плитки шоколада Roshen.

— Кому Вы перешли дорогу?

— Мы выводили с рынка банки, которые отмывали деньги. Это криминальный сегмент. Собственники этих банков были, конечно, недовольны. Вы видели эти митинги у нас под стенами с лозунгами «отставка-суд-тюрьма». Есть недовольные среди народных избранников. Депутат из «Фронта змін» Максим Поляков на всех каналах рассказывает, что Гонтарева — главный коррупционер страны, украла $7 млрд, купила остров и вывезла туда свою семью. «Остров» у нас, кстати, в Ирпене, моя семья там уже 15 лет живет.

Я верю, что смогу поменять НБУ и банковскую систему. Я должна это сделать tweet

— Вам угрожают, организовывают митинги, устраивают цирк в Раде. Что Вас удерживает от увольнения?
— Вопрос не в том, что держит, а в том, почему я сюда пришла. Задача не поменялась. В моей жизни не было неудачных проектов. И я верю, что смогу поменять НБУ и банковскую систему. Я должна это сделать. Если госчиновники так просто будут сдаваться из-за цирка в Верховной Раде – тогда кто будет перестраивать страну?!

— Сколько раз Вы хотели уйти из НБУ?
— Я ни разу не писала заявления, но желание уйти было.

— Что было причиной?

Гонтарева опускает глаза, выдерживает длинную паузу. Через приоткрытое окно доносится запах дыма. Дюжина валютных заемщиков топят дровами бочки прямо под окнами ее кабинета. Они уже не такие активные, как в начале года, не бьют в бочки, не кричат: «Ганьба!» Давно не видели возле Нацбанка и специального автомобиля с рупорами.

— Ощущение безысходности. Есть хорошая фраза: «Ну и что, что ты головой пробьешь эту стену, что ты будешь делать в соседней камере?!» Мне казалось, что на волну изменений настроились только мы, а мир вокруг не собирается меняться. Думала, что все будут бежать, а стартовал только Нацбанк. Особенно это чувствовалось перед Новым годом, когда мы просто превращались в белых ворон. И хотелось задать вопрос: камикадзе-то кто?

— Что поменялось?
— Все начало меняться с момента прихода новых министров в правительство. Какое-то время они входили в зону своей компетенции, потом тоже стартовали в правильном направлении. Сейчас мы видим, что на своих местах министр экономики, министр финансов, министр транспорта и министр энергетики. Нам стало легче.

— Вы стали бежать вместе?
— Мы считаем себя Старшим братом, так как начали раньше и пока бежим впереди. Но они могут дольше запрягать, а потом быстрее побежать.

— На прошлогодней пресс-конференции Вы сказали, что с нетерпением ждете, когда правительство начнет делать реформы и заберет часть критики на себя. Забрали?
— Конечно. Вся критика уже на их территории. Сейчас у нас «главные герои» – Яресько, так как поднимает налоги, Демчишин, который проводит реформу в энергетическом секторе, и Айварас, который заговорил о приватизации.

— Какая критика самая болезненная?
— Больше всего обижают вранье, перекручивание фактов, выдумки, манипулирование цифрами. Есть не только обидная критика, но и смешная. Вот, к примеру, Писарука (Александр Писарук, первый замглавы НБУ, — Hubs) назвали совдеповским старпером, а меня — косноязычной алкашкой. Я согласилась с косноязычной, но сказала, что алкашка не годится, а Писарук согласился со старпером, но не понял, почему совдеповский.

Гонтарева заразительно хохочет. Объясняет, что у нее — совсем другая вредная привычка: последние 30 лет она курит. Слово «совдеповский» ее веселит, так как Писарук с 1997 года работал на голландских акционеров, а последние семь лет и вовсе жил в Европе. С Писаруком у Гонтаревой очень теплые отношения. Уже 20 лет они дружат семьями. Гонтарева вспоминает, как вышла от президента, когда тот предложил ей возглавить НБУ, и по дороге думала о свой команде. Первым в нее она пригласила своего верного друга и бывшего начальника Писарука.

— Писарук назвал Вашими основными положительными чертами честность, принципиальность и целенаправленность. Это про Вас?
— Я часто цитирую фильм «Брат-2»: «В чем сила, брат?», «В правде!» Вот и я считаю, что сила — в правде. Это как в Ветхом Завете: «Не поможет богатство в день гнева, правда же спасет от смерти». На мой взгляд, все идущие в политику или на госслужбу должны иметь всего два жизненных принципа: не врать и не воровать. Все очень просто, не нужно мучиться с выбором: каждый раз он ясен. Моя целенаправленность – да, я четко понимаю, какой результат нашей работы хочу увидеть. Понятно, что не все мы делаем правильно.

— Какие ошибки Вы совершили?
Было несколько технических ошибок. Например, банкиры предложили выплачивать переводы в валюте только после открытия валютного счета, а без открытия – в гривне. Предложение было дельное, мы ввели такое правило и получили массу критики. Нам рассказывали, что НБУ у «заробітчан» забирает последние деньги. Пришлось отменить.

— Отменили из-за критики?
— Это ограничение имело небольшой положительный эффект. Негатива было гораздо больше. Но по банковским карточкам мы не сдались: валюту в банкоматах снять нельзя.

— А серьезные ошибки?
— Думаю, нам надо было быстрее расчищать банковскую систему. Но тут мы упирались в операционные возможности Фонда гарантирования вкладов. Он не мог сразу «переварить» такое количество проблемных банков.

Идущие в политику или на госслужбу должны иметь всего два жизненных принципа: не врать и не воровать tweet

— Вы согласовываете с МВФ административные меры?
— Для ввода последних административных мер приезжала миссия МВФ вместе с главой Николаем Георгиевым. Они привозили своих специалистов по ограничениям на валютном рынке, по работе с экспортерами и импортерами. Их помощь была очень кстати. Но в Украине ситуация уникальна. Даже Мировому банку и МВФ сложно понять, как правильно поступить. Кроме обычных кризисных явлений в экономике у нас присутствует сильный дестабилизирующий фактор — военные действия.

— Кто вместе с НБУ разделяет ответственность за девальвацию гривны?
— Ответственность за девальвацию лежит, прежде всего, на накопленных десятилетиями дисбалансах практически во всех сферах экономической жизни страны. А уже затем — на военном конфликте. Добавьте таможню, которая пропускает нелегальный импорт; налоговую, которая в упор не видит проблемы трансфертного ценообразования, и судебную систему, которая прикрывает нелегальный бизнес по отмыванию денег.

Недаром же я себя со стюардессой сравнивала (смеется). У НБУ — ограниченный инструментарий. Мы не можем изменить платежный баланс страны. Нацбанк — не импортер и не экспортер, не таможня и не налоговая инспекция. Мы можем административными мерами на какой-то период что-то запретить, прикрутить, ограничить, но задача же наоборот – либерализировать рынок. А как его либерализировать, когда пилоты самолета бездействуют?!

— Что делает в это время стюардесса?
— Стюардесса может затянуть ремни безопасности – это наши административные меры, налить пассажирам водички – это наши вербальные коммуникации, и покормить пассажиров в дороге – это наши интервенции по продаже валюты. А надо реально выводить экономику из пике!

Я — за либеральный рынок, но последние полгода приходится вводить административные ограничения. Со своей стороны прикрутили все, что можно было прикрутить. Заканчиваем чистку банковского рынка. Потом начнем перезапуск системы. Но если не будет защиты прав кредиторов, если не заработают суды, если не начнет расти ВВП, то все, что мы сделали, будет ни о чем. Сейчас банки нам поверили, вносят капитал, пытаются кредитовать. Но мы пока вынуждены держать драконовскую ставку рефинансирования — 30%, так как угроза раскручивания инфляции очень высока. Надеюсь, что скоро стабилизируем ситуацию и начнем понижать ставку рефинансирования. Для роста экономики нам нужны доступные финансовые ресурсы.

НБУ видит курс гривны в коридоре 20-22 гривны tweet

— Ситуация с курсом стабилизировалась – гривна почти месяц держится на уровне 23 гривен. За счет чего?
— Административные меры отсекают попытки нелегального бизнеса выйти на рынок и купить валюту. Кроме того, НБУ стал активным участником рынка: мы продаем и покупаем, когда это нужно – регулируем спрос и предложение. Мы купили на межбанке $600 млн и планируем их отдать рынку, у нас нет задачи пополнить этими деньгами резервы. Сейчас наши резервы — почти $10 млрд.

— При каком курсе счет текущих операций будет сбалансирован?
— Коридор не поменялся – 20-22 гривны. На этом уровне покупательская способность импортной продукции существенно снижена. Сейчас самое время начинать импортозамещение. К сожалению, банкиры пока не видят спроса на кредиты для развития бизнеса по импортозамещению.

Один из семи стареньких аппаратов спецсвязи издает пронзительный звук. На нем ни кнопок, ни диска – только трубка.

— Владимир Борисович, добрый день!, — на лице главы Нацбанка появляется широкая улыбка. На проводе – председатель ВРУ Владимир Гройсман.

Тон Гонтаревой становится настолько сладким, что отказать ей вряд ли смог бы даже Тарас Бульба. Она — сама любезность. Несмотря на мужской стиль управления, Гонтарева, когда нужно, умеет включать женское обаяние. Она просит у Гройсмана внести на следующую сессию шесть очень важных для НБУ законопроектов. Выбора у председателя ВРУ нет — он соглашается. Заодно интересуется рефинансированием госбанков. Гонтарева растолковывает процедуру пролонгации долга для Укргазбанка и Укрэксимбанка и называет текущие ставки. На этом короткий разговор заканчивается. Прошлая неделя была сессионной. Гройсман выполнил свое обещание.

— Насколько ощутимо давление бизнеса на Вас? На Вашей встрече с членами Американской торговой палаты лояльные к политике НБУ бизнесмены были в меньшинстве.
— Зато на встрече с членами Европейской бизнес-ассоциации лояльных было много. Ассоциации объединяют западный бизнес, который в большинстве своем завязан на импорт. Девальвация гривны в первую очередь ударила по ним. Мы пытаемся донести до импортеров, что в борьбе с нелегальным бизнесом можно затронуть и легальный. Теперь ему нужно готовить больше справок, открывать аккредитивы. Мы запретили кредитование в гривне на покупку валюты. Многие компании использовали этот инструмент как натуральный хэдж от девальвации. Конечно, им не нравится это ограничение.

Мы недавно встречались с нефтетрейдерами. Они возмущались, спрашивали, зачем мы вводим аккредитив, зачем создаем им лишние сложности? Сейчас они понимают, что это уберет нелегальный импорт, а, следовательно, и нелегальную конкуренцию. Теперь они согласны и справки лишние собрать, и пару дней подождать.

— В бизнесе Вы с кем-то были в хороших отношениях, с кем-то — не очень. Перенеслись ли эти отношения на работу в НБУ?
— Мы выводим с рынка банки из разных бизнес-групп – очевидно, что особых отношений к кому-то у нас не было и не будет.

— Уже чувствуются изменения после принятия закона об ужесточении ответственности собственников и менеджмента банков?
— О, не то слово! Теперь нет акционера, который не знает, что капитал надо внести. Не внесет — банк уйдет с рынка, акционеру придется отвечать личным имуществом.

Мы опасались, что ситуация после ухода «Дельты» будет намного сложнее — новый виток паники, отток депозитов tweet

— Нацбанк вывел с рынка один из крупнейших банков — «Дельта». Есть ли паника?
— Мы опасались, что ситуация будет намного сложнее — новый виток паники, отток депозитов. К счастью, прогнозы не сбылись. Ситуация с «Дельтой» началась давно, и рынок уже ожидал какого-то решения от нас. Мы пытались спасти банк, у нас была масса встреч с Минфином, МВФ и Мировым банком. «Дельта» вошла по всем критериям в список системных банков и занимала там четвертое место. Мы считали, что ее нужно национализировать.

— Что пошло не так?
— У Минфина не было желания национализировать еще один банк, и я его понимаю. История предыдущей рекапитализации показала, что государство однозначно — не лучший акционер. В 2009 году национализировали три банка, и только Укргазбанк работает нормально. Банк «Киев» практически не существовал – его остатки присоединили к «Укргазу», санационный Родовид Банк – какое-то недоразумение. Мы будем сейчас решать его судьбу.

— В том же 2009 году ходили разговоры о национализации банка «Надра». Его Нацбанк тоже вывел с рынка.
— С «Надрой», как и с «Дельтой», вопрос долго не решался. Но банк до последнего дня рассчитывался по текущим обязательствам. По результатам стресс-теста «Надра» нужно было докапитализировать на 11 млрд гривен. У акционера таких денег не нашлось, внешних инвесторов тоже не удалось «завести», поэтому по истечению отведенных 180 дней было принято решение о передаче банка в Фонд гарантирования вкладов.

— Сколько банк «Надра» должен Нацбанку?
— Кредитов рефинансирования у банка было на сумму 12 млрд гривен. Большая часть из них выдана еще в 2008 году и она никогда не погашалась.

— То есть «Надре» Вы списали почти 12 млрд гривен?
— Меньше. Под «Надра» было сформировано резервов на 9 млрд гривен. Под оставшуюся часть долга есть залоги.

— Значит, политика по рефинансированию 2008-2009 годов была очень рисковой?
— Политики не было.

Я в НБУ пришла строить новую жизнь банковской системы Украины, а не вешать все на «папередников». tweet

— Вы проводите регулярные встречи с предыдущими главами НБУ. Спрашивали, как они могли позволить себе такую щедрость?
— Я в НБУ пришла строить новую жизнь банковской системы Украины, а не вешать все на «папередников».

— Степан Кубив зачем так много раздал?
— У Кубива была сложная ситуация. Когда мы пришли в НБУ, у нас было время провести стресс-тестирование 35 крупнейших банков, поэтому мы знали их диагноз, подписали с банками планы докапитализации и понимали, можно ли помогать каждому конкретному банку. А представьте Степана Ивановича, у которого не было этой возможности. Он вообще не знал, что там в банках происходит. Можно сказать, что ему пришлось помогать банкам с завязанными глазами, так как отток депозитов в марте-апреле был огромный, а ситуацию нужно было спасать.

— В первой и второй группе банков уже прошли чистки?
— Чистки еще идут. Писарук пообещал закончить их за два-три месяца – вот мы с него и спросим в июле.

— Сколько банков останется?
— У нас нет такой цифры. Мы планируем поддержать всех, кто может выжить. Не выживут только те банки, акционеры которых не готовы их докапитализировать.

— Когда будет результат?
— Банковская система почти очищена, ее ждет перезапуск. Реформа Нацбанка идет полным ходом. Мы находимся в шаге от прорыва.

Вопросов остается много, но наше время исчерпано. Гонтареву ждут на Национальном совете реформ. Прессе туда нельзя. Глава Нацбанка на ходу надевает пальто, просит ее не ждать – заседание может затянуться до полуночи. Она протягивает на прощание руку и обещает сделать селфи возле часов в кабинете, когда будет уходить домой.

Вечер. 18:00. Нацбанк оживает. По коридорам бегут к выходу 1400 сотрудников. «Новая кровь» это явление именовала «массовым исходом». Задерживаться на работе в Нацбанке годами было не принято и даже не разрешено – у большинства сотрудников пропуска выданы строго с 9:00 до 18:00. Три раза уходишь позже – получаешь выговор от охраны. Новая команда, собрав хорошую коллекцию выговоров, все-таки добилась пропуска 24/7.

Уже к 19:00 Нацбанк погружается в кромешную тьму. Для экономии свет в коридорах отключают. Столкнуться лбами в темном коридоре с коллегой или встретить кого-то с фонариком – привычное дело.

Пусто, темно, скрипит под ногами старый паркет. И только на третьем этаже горит свет – Гонтарева обещала вернуться.

Позже Hubs получил фотографию Гонтаревой с часами. В соцсетях главы НБУ нет, селфи она делать еще не научилась.

В гостях у главы НБУ Hubs был почти все воскресенье, 5 апреля. Как проходят выходные Гонтаревой, каким спортом она увлекается, где покупает себе вещи и что любит готовить, — в следующей заметке. Один из ее героев — кот семьи Гонтаревых породы девон-рекс. Его зовут Эльф.

For English translation please read Hubs spent a working day with Valeriya Gontareva.