Что общего у Шотландии и Донбасса

Шотландия — в шаге от выхода из Соединенного Королевства, в составе которого она пребывает три столетия.

Седьмого сентября, впервые за долгие месяцы, соцопросы показали, что в Шотландии больше людей, говорящих да” независимости, чем “нет” — 51 против 49%. Министр финансов Великобритании Джордж Осборн поспешил сообщить, что “в ближайшие несколько дней вы увидите план действий, предоставляющий больше полномочий Шотландии”. А вице-премьер Шотландии Никола Стерджен, не скрывая радости, назвал итоги опроса “прорывом”.

Новые увещевания с двух сторон еще могут легко склонить чашу весов как в одну, так и в другую сторону. Также нет уверенности, что последние результаты соцопросов — это не “статистический шум”, и они вправду говорят о реальном переломе в общественном мнении.

Тем временем, обозреватели The New York Times резонно замечают, что логика и экономические мотивы — не главное, чем руководствуются сейчас шотландцы. Экономических предпосылок к отделению Шотландии, собственно, и нет.

Было бы справедливо заметить, что Великобритания, в том виде в котором она существует сегодня — это  модель очень либеральной демократии, шотландцы были достаточным образом представлены в парламенте и у них есть большой контроль над управлением изо дня в день в пределах своих границ.

Но если не экономическая логика, то что же движет шотландцами? Не нужно пересматривать фильм Мэла Гибсона “Храброе сердце”, чтобы заметить многовековую тягу к независимости у этого народа, впитываемую с молоком матери. Достаточно взглянуть на  видеоролик с промокомпании за независимость и понять его главную фразу «Независимость. Это то, что мы все хотим в нашей жизни». На Востоке Украины это звучало бы как-то так: «Донбасс и Россия — едины», “Наши деды воевали” и т. д. и т. п.

Но что, если бы и в Шотландии и на Востоке Украины мыслили рационально?

В Западном мире — эпоха глобализации. Так устроена современная экономика. “Экономические и геополитические преимущества имеют большие страны. Это не случайно, что США является самой богатой страной в мире, создатель некоторых из наиболее значимых технологических достижений прошлого века; это не зря, что европейцы, которые говорят на разных языках и имеющие разные культуры, пытались подражать Штатам, создавая ЕС. В больших странах предприятия могут получить все преимущества масштаба, продавая на гигантских рынках, используя одну и ту же валюту с той же правовой системы, — пишет Нил Ирвин, журналист  The New York Times. — И большие страны, как правило, более устойчивы к ударам. Представьте себе, сколько экономических проблем возникло бы у “Республики  Луизиана” после урагана Катрина или “Независимого Государства Нью-Йорк” — после нападения 11 сентября 2001 года”.

Если Шотландия отсоединится, то она потеряет преимущества, которые есть у больших государств (население Великобритании около 64 миллионов человек, Шотландии — 5 млн) — и все в обмен за возможность самостоятельно управлять общиной, где люди более глубже разделяют культурную близость.

На фоне всего этого, как ни парадоксально звучит, шотландцы, выступающие за независимость, утверждают, что они вернут свои экономические преимущества сразу после вступления в Европейский Союз. Вы не ослышались. Они хотят поменять власть бюрократов в Лондоне на власть бюрократов в Брюсселе.

Ничего не напоминает?  Соотношение населения Донбасса и остальной Украины приблизительно такое же как у шотландцев и британцев. Представители ДНР и ЛНР также мечтают, отсоединившись от Украины, найти приют в лоне России как глобального игрока, где не осквернят “их культурных традиций”.

Да, шотландцы, может быть, и в состоянии продать Lagavulin 16 виски в Германию без пошлин или взять отпуск в Италию без необходимости проходить паспортный контроль. Но как небольшая страна, они будут иметь меньше переговорных рычагов в выборе условий членства в ЕС, чем было у Британии. Также и Донбасс, который в составе Украины имел всегда намного больше влияние  — уж точно больше, чем он когда-либо получит в составе России. То же самое касается Крыма.

На референдуме в Шотландии 18 сентября будет всего один вопрос: “Да или нет независимости”.  И не важно, как на него ответят. Мы все равно могли видеть по-настоящему мирную и цивилизованную подготовку процесса развода, которую этот народ начал еще в 30-е годы прошлого века.

То же самое  можно сказать и о Каталонии в составе Испании. Каждый год 11 сентября на улицах Барселоны проходят миллионные митинги за независимость региона.  Каталонцы уверены, что смогут выжить самостоятельно, поскольку  платят  больше всего налогов в государственную казну. Референдум о статусе региона должен состояться  9 ноября.  Сами каталонцы сомневаются в том, что смогут обрести независимость, даже если  за  нее выскажутся более 80%  жителей региона. Мадрид с этим не смирится. Но они будут и дальше цивилизованно вести свою борьбу  за отделение.

При большом  желании то же самое  могли бы сделать, но так и не сделали, Крым и Донбасс. Здесь не было  политического движения за отделение  23 года независимости. Ни крымчане, ни жители Донбасса не  собирались  на миллионные митинги, требуя больших полномочий для себя. А это, как говорится, две большие разницы.

Фото Russell Cheyne/Reuters