Олег Гаврилишин — о реформах

Олег Гаврилишин — канадец украинского происхождения, профессор экономики университета Торонто. О нем хорошо отзывается польский реформатор Лешек Бальцерович. В мае 2014-го Гаврилишин вошел в консультационный совет по вопросам реформ при Минэкономики. Кроме него в группу вошли экономист Андерс Ослунд, архитекторы словацких реформ Иван Миклош и Микулаш Дзуринда, экс-премьер-министр Литвы Андрюс Кубилюс. Там работал и Каха Бендукидзе.

Группа советников собирается раз в два-три месяца, ее задача — консультировать правительство по поводу проведения реформ. «Мы не концентрируемся на деталях вроде подготовки законов или конкретных шагов, — объясняет профессор. — Мы — стратегические советники, которые реагируют на текущее состояние». В последний, январский визит главной претензией экономистов было слишком медленное и недостаточное количество реформ в Украине.

Совет раскритиковал правительство. Почему власть делает так мало? И что мешает реформам в нашей стране?

Я могу высказать свое личное мнение, другие члены Совета, возможно, не согласятся.

Есть вопрос в готовности всего Кабинета Министров. Нельзя сказать, что в правительстве все поддерживают быстрое движение. Хотя команда, с которой мы встречались, впечатляет. Это министры экономики, финансов, сельского хозяйства, инфраструктуры, а во многих случаях — и их заместители. Они знают, что делать, знают основную стратегию. Возможно, в деталях есть спорные вопросы, но в целом это очень  компетентная команда.

Но оппозиция реформам все еще есть. В парламенте и вне его. Это те, чьи интересы выстраивались 20 с лишним лет неправильной политики. А реформы подрывают их монопольные или другие привелигированные позиции.

Есть еще один парадокс, хотя это нормально в развитии здоровой демократии. Новые парламентарии, многие из которых, — активные люди или выходцы Майдана, еще не готовы быстро идти. И они не со всем соглашаются. Все понимают, что нужно двигаться, идти в направлении рыночной экономики. Но были случаи, когда депутаты, по своей сути — реформисты, — голосовали «против», потому что они не были уверены в том, что результат будет таким как нужно. Или, наоборот, были такие, кто говорил: «Я голосую против, потому что этого мало, этот бюджет неадекватный, он не решает проблемы с пенсией» и так далее.

Третий элемент, который меня удивляет. Опасения шоковой терапии. В политических кругах и в обществе. Хотя сейчас совсем все выглядит совсем не так, как в 1990-х. В 1992 году Кравчук и Масол легко могли убедить людей в том, что страна не может быстро двигаться, потому что будет социальный взрыв. Сегодня уже известно: из 25 посткоммунистических стран хуже всего там, где не было реформ. Когда страны начали свои трансформации, уровень жизни в них не очень различался. Теперь же в странах, где прошли быстрые реформы, уровень жизни в 3-4 раза выше, чем там, где их не было. (Конспект лекции Гаврилишина, где он подробно рассказывает от этом, здесь, Hubs)

Польша, Чехия и другие страны, в которых реформы прошли быстро, очень недолго переживали социальный спад. А в Украине, где реформы проходят долго, спад продолжается десятки лет. Поэтому социальный шок от реформ мы можем назвать мифом. Это надо обнародовать, чтобы и простые люди это понимали и, особенно, политики, которые боятся перед выборами негативной публичной реакции. К тому же активная часть населения, те, кто готов выйти на новый майдан, считают, что сейчас реформы должны идти быстрее.

Есть ли стремление к реформам у президента и премьер-министра?

С Порошенко мы не встречались, была встреча с его заместителем Дмитрием Шимкивым. Воля есть. Но отличие может быть в том, с какой скоростью двигаться.

У президента и его администрации может быть больше воли, чем у Кабинета Министров. Президентская администрация может выдвигать идеи, их продвигать. Но все решения должны проходить через Раду.

В Кабинете министров возникает больше сложностей, чем в президентской администрации. Правительство – большая структура. Возможно, поэтому у него менее четкая позиция.

Страна воюет, падает ВВП. Что можно сделать, чтобы стабилизировать ситуацию?

Единственное оружие, которое имеет Украина, чтобы восстановить доверие к стране и подтолкнуть развитие – это как можно более быстрые экономические реформы. Вопрос Донбасса очень сложен. Очевидно, что если он решится и территории вернутся в состав Украины, то это тоже поможет. Но главное – Украина должна показать внутренним и внешним инвесторам то, что она берется поправить, что за 25 лет было сделано неправильно. И стремиться двигаться вперед.

Какие реформы должны были стать первыми?

Есть три ключевые реформы. И  я не могу сказать, что ничего не делается.

Первая — дерегуляция. Упрощение процедур, правил экономической деятельности. Этот вопрос в ведении Министерства экономики и уже много что сделано. Можно ли еще больше? Нужно!

И чем больше разрешительных органов, которых могут коснуться сокращения, тем больше оппонентов. Понятно почему, потому что эти органы — одни из основных факторов коррупции.

Второе, что затягивается и что связано с мифологией «шоковой терапии» — это цены на газ. Очень много говорится о том, что это страшный удар, это нельзя так быстро делать. И огромные противоречия между разными инстанциями. Чиновники «Нафтогаза» говорят о том, что повышение цены с примерно  25% от мировой цены на газ до 100% — это большой удар по людям. Но ведь логично смягчить удар для  людей с невысокими доходами. За счет адресной финансовой помощи, а не субсидиями  дешевым газом. Такую субсидию получают не только те, у кого доход 3 000 гривен в месяц, но и те, у кого 20 000.

Третье. Фискальные реформы. Наша группа давно предлагает радикальное сокращение государственных расходов. Например, пенсии в Украине составляют 17% ВВП. В других странах центральной Европы 12-14%. В стране очень много привилегированных пенсий, до 10 минимальных доходов, только они забирают 4% ВВП.

Снижение государственных расходов даже на 10% уже даст хороший результат.

Вот такие три направления. Министерство экономики уже много что сделало, но госрасходы пока не сокращаются.

Что Вы в свой последний приезд советовали нашим министрам?

Примерно то, что рассказывал вам. Но я еще раз хочу подчеркнуть: не нужно думать, что ничего не делается. Есть много шагов, особенно, что касается лицензирования.

И еще одно. Мы считаем, что нужно быстрее двигаться со сменами законов о частной собственности на землю.