Концепция привлечения инвестиций в добычу газа в Украине: ты жарь, а рыба будет!

У Минэнерго есть амбициозная программа по увеличению собственной добычи природного газа в Украине до 27 млрд куб м в год, тогда как сейчас Украина самостоятельно добывает ежегодно лишь около 20 млрд куб м. Министр энергетики Владимир Демчишин утверждает, что частные инвесторы готовы вкладывать в добычу газа в Украине, просто надо снизить налоги и установить прозрачные и конкурентные правила на рынке. Однако, как показали участники Украинского газового инвестиционного форума’16, на самом деле не все так просто. На данный момент обещаний власти значительно больше, чем реальных изменений в отрасли.

Об обещаниях власти

Чиновники, курирующие украинский топливно-энергетический комплекс, отчетливо понимают, что в нынешних условиях инвестиции в добычу углеводородов в Украине привлечь крайне сложно. Поэтому на Украинском газовом инвестиционном форуме’16 в марте этого года и вице-премьер Геннадий Зубко, и министр энергетики Владимир Демчишин прямо говорили об обилии проблем в отрасли. Зубко — о низком уровне расчетов и платежеспособности потребителей в ЖКХ, непрозрачности самой системы расчетов в этой отрасли, низком уровне энергоэффективности коммунального хозяйства, обещая инвесторам, что все это будет исправлено если не прямо сейчас, то в самой ближайшей перспективе.

Вице-премьер-министр Геннадий Зубко

Демчишин был еще откровеннее, прямо заявив о непрозрачности лицензирования в добывающей отрасли и ее налоговых проблемах.

Министр энергетики Владимир Демчишин

«У нас процедура выдачи лицензий недостаточно прозрачна. Сама она выписана четко, но 70-80% спецразрешений не просто забирают время у инвесторов, но и отбивают у них всякое желание тратить на это время. Многие участники знают, что от участия в тендере до начала бурения проходит несколько лет», — сказал министр.

Однако на практике выходит так, что решая точечные проблемы, власти пока что не могут сделать газовую отрасль украинской энергетики эффективной и привлекательной для инвесторов. И тому есть много причин.

О ренте и других налогах

В Минэнерго подсчитали, что каждая гривна, инвестированная в добычу углеводородов, приносит дополнительно пять гривен инвестиций в смежных отраслях. Поэтому логично было бы уменьшить налогообложение в добывающем секторе энергетики, что, по словам того же Демчишина, очевидно.

Министр не преминул констатировать тот факт, что правительство и парламент вернули ставки ренты для добычи газа к прежнему уровню после резкого повышения этих ставок: 55% до 29% для добычи на глубине менее 5 км, и до 14% — на глубине более 5 км. Министр назвал это лишь первым шагом, подчеркнув, что справедливый размер ренты, по его мнению, должен быть около 10%.

Но намерения Минэнерго — это всего лишь намерения, которые могут споткнуться о намерения Минфина сохранить уровень бюджетных поступлений. Как сообщила Hubs замминистра финансов Елена Макеева, Минфин уже рассматривает возможность уменьшения ренты для добытчиков углеводородов, однако пока что не готов назвать примерный порядок цифр. Более того, она дала понять, что  ее ведомство хочет наверняка знать, насколько увеличится добыча в случае снижения ренты, а, значит, и бюджетные поступления. А также компенсировать снижение ренты за счет увеличения налога на прибыль.

Замминистра финансов Елена Макеева

При этом, комментируя слова Демчишина о справедливой ренте в 10%, Макеева отметила, что понимает ориентировку Минэнерго на европейские показатели, однако сомневается в том, можно ли их применять в Украине. Касательно налоговых послаблений Минфин будет сопротивляться до последнего, аргументируя это необходимостью не допускать снижение бюджетных поступлений. Именно поэтому на газовом инвестфоруме Макеева критично отозвалась на вопрос из зала о том, возможно ли, что в Налоговый кодекс Украины вернется норма о стимулирующем коэффициенте для новых скважин, который стимулирует бурение, а, значит, и инвестиции в отрасль.

«У меня появилась улыбка, когда я услышала о стимулирующих коэффициентах. Это действительно классный инструмент. Я вот думаю, какой найти стимулирующий коэффициент для бюджета, чтобы увеличить доходы и покрыть все социальные расходы, — сказала Макеева. — С точки зрения бизнеса стимулирующий коэффициент приводит к снижению налоговой нагрузки, но он не является стимулирующим с точки зрения бюджета, потому что он приводит к бюджетным потерям. Я очень позитивно смотрю на какие-то перспективные вещи, чтобы отрасль понимала, каким будет налоговое законодательство в течение пяти лет. Но с точки зрения бюджета я очень плохо отношусь к каким бы то ни было серьезным изменениям, которые приводят к утрате доходной части бюджета, потому что у нас есть социальные выплаты, военные расходы, которые мы должны сегодня обеспечивать вовремя». Таким образом, в Минфине считают, что надо прибегать к мерам, которые смогут одновременно заменить стимулирующие коэффициенты и возместить возможные потери от снижения бюджетных поступлений, особенно в середине года, когда все доходы и расходы уже утверждены.

Между тем, с налогами есть проблемы, которые не озвучиваются и не решаются. Это касается ренты 70% для участников договоров о совместной деятельности. В 2014 году ставку ренты для них повысили одновременно из экономических и политических мотивов: чтобы наполнить бюджет для соцвыплат и «зачистить» недобросовестные компании, которые нечестно ведут себя в рамках совместных договоров с государственной «УкрГазДобычей» (УГД). Однако в Украине есть и частные компании, которые между собой сотрудничают в рамках договоров о совместной деятельности, и никак в этих рамках не связаны с государственными компаниями. Для них тоже в Налоговом кодексе определена рента на уровне 70%, однако Минэнерго об этом не вспоминает.

О коррупции и неоднозначности украинского лоббизма

Проблема с налогами — это далеко не все. До сих пор остается без решений проблема лоббизма и коррупции. О лоббизме упомянул сам министр Демчишин, сказав, что есть проблемы с лоббизмом и поддержкой государством монополий, намекая на доминирующее положение на рынке НАК «Нефтегаз Украины».

О коррупции сказал старший банкир ЕБРР Пол Шапиро, который подчеркнул, что в Украине ее уровень настолько высок и сложен, что из-за этого ему очень сложно убеждать своих партнеров в том, что им необходимо инвестировать в Украину. «Есть компании, которые готовы идти на риски, но нам здесь не нужны те, которые ищут для себя какую-то наилучшую выгоду одномоментную. Мы ищем инвесторов, которые готовы работать в Украине на долгосрочной основе. Но тут есть серьезное сопротивление, которое проявляется в текущем политическом кризисе», — сказал он.

Иллюстрацией к этому можно считать «пляски» вокруг личности генерального прокурора, невозможность быстро выбрать состав Нацагентства по предотвращению коррупции, провал голосования по расширенному электронному декларированию доходов депутатов и чиновников и многое другое.

Более того, в украинском обществе любой лоббизм со стороны рынка, тем более крупных его представителей, воспринимается как лоббирование частных интересов отдельных олигархов. Хотя само по себе это явление есть во всем мире и является вполне легальным инструментом для отстаивания интересов бизнеса. В Украине же порой сложно отличить, где происходит лоббизм в худшем смысле этого слова, то есть выбивание преференций, а где — естественное отстаивание своих интересов. И это немудрено, поскольку за многими крупными компаниями стоят люди, которые в прошлом получили немало преференций благодаря тому, что были близки к большим чиновникам, или же сами занимали высокие государственные посты. Однако это не отнимает у таких людей опыт и знание отрасли.

Именно так произошло с Ассоциацией газодобывающих компаний Украины (АГКУ), которая была презентована на Газовом инвестиционном форуме ’16. В нее вошли крупнейшие газодобывающие компании Украины, такие как государственная УГД, «Нефтегаздобыча ДТЭК» Рината Ахметова, Burisma Holdings бывшего министра природных ресурсов Николая Злочевского, «Смарт-энерджи» Вадима Новинского, Полтавская газонефтяная компания Игоря Коломойского, «Природные ресурсы» и «Восточный геологический союз» Виктора Пинчука.

Ассоциацию организовали еще в 2014 году, сразу после повышения рентной платы при добыче газа, однако на люди она вышла лишь сейчас, и что эти компании успели или не успели пролоббировать для себя, пока что доподлинно неизвестно. Возглавил АГКУ бывший министр энергетики Иван Плачков, который ранее работал в сфере электроэнергетики, возглавляя в том числе и принадлежащее сейчас Ахметову «Киевэнерго». Чем обернется деятельность этой ассоциации, продавливанием собственных интересов или же они станут способствовать тому, чтобы на рынке были установлены прозрачные правила для всех, пока не ясно. Однако, без сомнения, хорош сам по себе факт, что крупные добывающие компании, пускай и только через ассоциацию, но становятся более публичными. Ведь непрозрачность в отрасли и закрытость участников рынка — одна из основных проблем, которая дает возможность для различных спекуляций.

И представители иностранных инвесторов на форуме как раз подчеркнули, что нередко инвестиции в украинский добывающий сектор срываются вовсе не из-за проблемы с налогами или властями. В частности, президент американской финансово-инвестиционной компании UniGlobe Capital Trust (UGC) Джон Банач рассказал, как поведение самих украинских компаний стало причиной срыва международных инвестпрограмм.

«Еще в 1999-м мы сотрудничали с двумя компаниями из США и Канады, которые разработали тогда новые технологии по глубокому бурению. Когда мы организовывали инвестпроект для американской компании, столкнулись с тем, что украинский партнер, которым тогда было ОАО «Укрнафта», не выполнял требования Европейской энергетической хартии. Мы хотели, чтобы контракт был подписан по западным правилам, и они согласились на это. Но потом отказались подписать окончательный договор, — рассказал Банач. — С проектом канадской компании была схожая ситуация. У них был чудесный проект возле Прилук. Финансирование в размере $10 млн обеспечивалось из Канады, и еще $35 млн они хотели привлечь здесь. Мы, опять-таки, требовали, чтобы использовалась англосаксонская система права, то есть чтобы договор регламентировался международными правовыми положениями. Но ничего не вышло, поскольку были проблемы с украинским поставщиком сырой нефти для этого проекта. Это была компания с неясным прошлым. Знаете, как трудно в Украине проверить репутацию компании и ее историю? Однако мы воспользовались своими связями и контактами, чтобы разузнать, что представляет из себя этот поставщик. В результате мы поняли, что не хотим и не будем вести с ним дела, потому что от этого будут только дополнительные проблемы».