Битва за Донецк

Последнюю неделю в  Донецке стоит тридцатиградусная жара.

Жарко в прямом и в переносном смысле. В городе идет настоящая война. Обычно многолюдный, как и любой город-миллионник, Донецк сейчас больше похож на аннексированную Ялту. Пустынные улицы, редкие прохожие, закрытые магазины и кафе. В городе ни одного украинского флага – на государственных учреждениях либо флаги ДНР, либо нейтральный флаг Донецкой области. Любое проявление патриотизма опасно для здоровья и жизни.

Я приехала в Донецк, чтобы проголосовать на  досрочных президентских выборах. Но  cделать этого не смогла, как и у остальные донетчане.

Чувствую обиду, но моя подруга – преподаватель местного университета – говорит, что, может, и к лучшему, что Донбасс лишили права голоса. «Не будет понятно, сколько здесь еще людей хотят очередного батю».

Во время прогулки по набережной встречаю троицу с нашивками ДНР. Они идут с гордым видом, за поясом — дубинки.  Я иду за ними и наблюдаю за реакцией мирных горожан – ополченцев провожают презрительными взглядами. «Обычные шаромыжники»  — называет днровцев моя соседка по купе, которая полгода как переехала в Киев из Донецка.

Фото Shutterstock

— Как вы к ним относитесь? – спрашиваю у своего старого друга – веб- дизайнера.

— А как к ним можно относитьcя, если они с РПГ ходят? – задает он риторический вопрос. – Я предпочитаю отсиживаться.

Отсиживаться предпочитает большинство местных. И это понятно – находиться на одной улице с вооруженными людьми неприятно и боязно. Я хочу сделать фото на центральной площади Ленина, но мой товарищ своей рукой убирает  телефон: «Лучше не надо».

Городом овладел страх. Знакомые пересказывают друг другу истории о том,  как ополченцы  забирают машины, грабят магазины и мародерствуют. За четыре месяца на киевском майдане мне было страшно лишь однажды – 20 февраля. В Донецке страх сопровождает меня практически все время.

Операция по освобождению донецкого аэропорта застала меня в самом «логове бандеровцев» – «Львівській кав’ярні шоколаду» в самом центре города. Официанты здесь разговаривают на украинском языке, но никого из посетителей это не смущает. В разгар антитеррористической операции на летней площадке не найти свободных мест. «Правосеки подкрепляются шоколадом» – шутит моя подруга. Чувство юмора помогает не впадать в панику и притупляет страх.

Взрывов в центре не слышно,  поэтому может сложиться впечатление, что в городе обычный выходной. Но война близко – вечером всех шокируют фотографии мирных жителей, убитых на вокзале то ли осколком, то ли пулей.

Фото Юлия Белинская

Ночью мешают спать пролетающие вертолеты, звуки взрывов и выстрелов. В этот момент страшно всем: и сторонникам ДНР, и ее противникам, и тем, кому все равно. Никто не хочет войны на своих улицах.

Поддерживают ли местные «ополченцев»? Среди моих знакомых таких нет. Они жалуются, что аргументированного спора со сторонниками ДНР не выходит: они не могут объяснить, чего добиваются, и к чему может привести противостояние.

Мой поезд отправляется в Киев, можно вздохнуть с облегчением, но облегчения нет. Чувствую себя предателем из-за того, что оставляю своих близких и друзей в зоне боевых действий. В городе, где по улицам шастают вооруженные маргиналы и боевики, где сотрудники МВД и ГАИ помогают ополченцам. В городе, из которого уехал человек, считавшийся «хозяином Донбасса» – до стабилизации ситуации. Мои земляки остались наедине с войной. Я покидаю Донбасс с тяжелым сердцем.