Джерри Андерссон, генеральный директор украинского подразделения шведской промышленной группы Atlas Copco
Джерри Андерссон – швед. Более трех лет назад работа привела его в Киев – Джерри доверили управлять украинским офисом крупнейшей промышленной группы Швеции – Atlas Copco. Компания – международный индустриальный гигант. По рыночной капитализации Atlas Copco крупнее своего соотечественника Volvo.
Джерри успел поработать в Европе и России. Теперь глава «Атлас Копко Украина» осваивает новые навыки – собирает фронтовые сводки, чтобы обеспечить работу компании на Востоке Украины. Топ-менеджер из Скандинавии рассказал Hubs о том, как он работает в военных условиях, и что принесла Украине революция.
Вы работаете в Украине уже более трех лет. Поэтому хорошо знаете, как проходили государственные тендеры при Викторе Януковиче. После смены власти начало ли что-то меняться?
На себе изменений мы пока не почувствовали. Прошло слишком мало времени. Но, по отзывам наших коллег и партнеров, могу сделать вывод, что страна меняется в лучшую сторону. Западные инвесторы позитивно отнеслись к смене власти. Принимаются нужные законы. И очень важно, что начали пропадать компании «семьи», которые до событий на Майдане постоянно побеждали в крупных тендерах.
Как Вы оцениваете качество тендеров в Украине?
Здесь не редкость, когда организаторы тендеров, как правило, государственные компании, создают условия, чтобы не допустить ненужных участников. Например, нам говорят, что для участия в конкурсе нужна дополнительная документация. При этом организатор знает, что у нас нет этих документов. Либо на их получение у нас уйдет много времени, и мы не успеем податься в срок.
А с частными компаниями проблемы возникали?
У украинцев — краткосрочное мышление. Многие рассуждают так: «Я куплю компрессор подешевле. Он поработает пару лет, а там посмотрим». С таким подходом нам трудно убеждать клиентов в том, что им выгоднее купить технику дороже, но качественнее и экономичнее.
К тому же в Украине ненормальная ситуация с ресурсами. В Европе самый дорогой ресурс – человек. Поэтому производители заинтересованы в приобретении эффективной техники.
В Украине рабочая сила — дешевая. Можно набрать кучу людей и не сильно беспокоиться о производительности их труда.
Нужно меняться и самим украинцам. Во-первых, начинать мыслить долгосрочно. tweet
Если ориентироваться на Европу, что нужно изменить в украинских традициях проведения тендеров и вообще взаимоотношениях бизнеса? Ну, помимо таких очевидных вещей, как искоренение коррупции.
В Украине — жуткая бюрократия, много норм и требований, действующих еще с советских времен. В Европе я могу оплатить контракт в Швеции и через два часа деньги будут в Швейцарии. В Украине из-за кучи бумажек на оплату уходит несколько дней.
Нужно меняться и самим украинцам. Во-первых, начинать мыслить долгосрочно.
Во-вторых, доверять своим партнерам. Многие украинские компании заставляют прописывать в договорах десятки пунктов о штрафных санкциях. Но зачем? В этом ведь нет никакого смысла. Для меня самое страшное, что может случиться, — мой клиент уйдет к конкуренту. И я буду делать все, чтобы этого не допустить.
В Европе договор можно заключить по почте. В некоторых странах сделки заключают даже на словах. А украинцы постоянно боятся, что их хотят «кинуть».
У Вас есть клиенты на Донбассе. Как Вы сейчас с ними работаете?
Стараемся по возможности работать дистанционно. Какие-то вопросы решают наши местные сотрудники и партнеры. Что-то выясняем по телефону. Но если все же нужно что-то доставить, то мы сначала мониторим ситуацию, а уже потом отправляем человека.
Государственные компании создают все условия, чтобы не допустить ненужных участников на тендеры. tweet
Каким образом Вы ее мониторите?
Конечно, мы следим за новостями в СМИ. Но полагаться на одну только прессу было бы глупо. События меняются очень быстро. Утром может быть еще спокойно, а вечером начинаются боевые действия. Поэтому мы постоянно поддерживаем связь с кем-нибудь на Донбассе. С коллегами, партнерами. В нашем киевском офисе есть выходцы из Восточной Украины. Они звонят своим родственникам.
А как обстоят дела с Крымом? У Вас на полуострове тоже есть партнеры?
В основном офисы крупных компаний, которые владеют заводами в Крыму, расположены на материке: в Херсонской, Николаевской или Днепропетровской областях. Поэтому мы доставляем грузы в их штаб-квартиру, а проблему доставки в Крым компании решают уже сами.
Тем не менее, мы продолжаем оказывать сервисное обслуживание. К примеру, в апреле наш сотрудник проводил работы в Крыму.
Зачастую от российских коллег приходится слышать достаточно странные вопросы из серии «А правда, что у вас там бандеровцы по улицам разгуливают?» tweet
Фото: Hubs
Упали ли продажи в Восточной Украине с началом боевых действий?
Компрессоры стали продаваться хуже. А вот горно-шахтное оборудование покупают стабильно. Крупные горнодобывающие компании инвестиции не сокращают. Думаю, в этом году показатели продажи техники и оборудования для горняков у нас будут даже выше, чем в прошлом.
Как строятся отношения с московским офисом Atlas Copco в контексте российско-украинского конфликта?
Мы – одна компания. И на большинство вопросов конфликт между Россией и Украиной не влияет. Но, конечно, избежать разговоров о событиях в стране невозможно. И зачастую от российских коллег приходится слышать достаточно странные вопросы из серии «а правда, что у вас там бандеровцы по улицам разгуливают?» Поэтому, когда нам приходится приезжать в гости в московский офис, мы немного нервничаем.
Поведение многих россиян можно понять. Когда вся пресса показывает одно и то же, и то же самое ты слышишь от всех окружающих, начинаешь верить в услышанное.
Вы работали в России. На ваш взгляд, есть ли какая-то разница между украинцами и россиянами?
Трудно обобщать всю Россию. Жители Москвы и Хабаровска – абсолютно разные люди. Но в целом россияне – закрытый народ. Вероятность того, что вас позовут в гости ваши коллеги, низка. Заводить же новые знакомства в Украине очень просто.
Украинцы открыты для общения.
А как относятся к событиям в Украине Ваши европейские коллеги? В частности, в штаб-квартире компании в Швеции.
Если вы посмотрите на Украину из Швеции, то картинка будет противоположна российской. Но в некотором смысле работа российских и европейских журналистов очень похожа. Вот, представьте, что идет дождь и на дороге затопило тоннель. Журналисты CNN и BBC постоянно ведут репортажи из этого тоннеля. Поэтому у всех зрителей создается впечатление, что под водой уже весь город. Хотя затопило всего 300 метров дороги.
То же самое и с событиями в Украине. Западные журналисты постоянно показывают боевые действия. Поэтому европейцы думают, что вся страна охвачена гражданской войной. А на самом деле беспорядки происходят на очень ограниченной территории. Наши шведские коллеги даже предлагали нам эвакуацию из Украины.
Вариант уйти с рынка Украины, хотя бы на время, рассматривался?
Да, мы думали об этом. Но решили этого не делать. Закрытие представительства в Украине повлечет за собой слишком много проблем. Мы ведь все равно должны продолжать работать с нашими клиентами.
В Украине недавно прошли выборы президента. Как вы оцениваете их результаты?
Состоявшиеся выборы – хороший сигнал для Запада. И я вижу, что инвесторы уже зашевелились.
В команду президента приглашают авторов реформ в Грузии? Как думаете, сработает это в Украине?
Грузия не проводила реформы самостоятельно. Ей помогали США и Европейский союз. Думаю, можно было бы пригласить тех, у кого учились грузины. А потом посмотреть, у кого лучше получилось.
